ВОЗВРАЩАЯСЬ К ИСТОРИИ

Теперь, пожалуй, невозможно точно установить, когда и где, при каких обстоятельствах человек впервые познакомился с жизнью медоносных пчел, попробовал на вкус полужидкую массу, отливающую солнечным блеском, несущую в себе приятный аромат лесных и степных трав. Вероятнее всего, неизвестный исследователь окружающей его загадочной природы неоднократно встречался с крылатыми сборщицами. Они откуда-то прилетали, что-то собирали с цветков и, нагрузившись ношей, куда-то улетали по неведомым маршрутам. Так или иначе, но пытливый ум нашего далекого предка разгадал тайну, и загадочный пчелиный продукт оказался одним из основных в его пище. Мало того, мед на протяжении длительного времени оставался чуть ли не единственной сладкой пищей для многих поколений людей, когда-то населявших Землю. В поисках пчелиного меда, а затем и воска человек охотился за пчелами, выслеживал и истреблял их гнезда в дуплах деревьев, расщелинах скал. Об этом свидетельствуют дошедшие до нас многочисленные исторические памятники, обнаруженные в Европе и Азии. Найдены рисунки в Египте, Греции, Италии, Испании, Германии, изображающие охотников за медом. Пчелу, добывающую мед, наши предки обожествляли, приписывали ей человеческий разум, а мед приносили в жертву богам.

По мифологическим сказаниям, первым начал заниматься пчеловодством бог вина Бахус. Прогуливаясь в сопровождении сатиров в долине Родопа, покрытой цветами, бог увидел летящих на звуки цимбал неизвестных насекомых. Бахус собрал их и запер в дупло. Так появился первый улей. Древние египтяне считали пчелиную семью государством во главе с пчелой-фараоном, которая в окружении свиты верных слуг наблюдает с высоты своего воскового трона, как караваны пчел-рабов складывают к ее стопам сладкие дары-приношения.

Австралийский исследователь Р. Е. Куке-Ярбара сообщает, что впервые товарный мед был получен человеком 5 тысяч лет до нашей эры на Среднем Востоке, где жители ловили рои диких пчел и поселяли их в цилиндрические ульи из гончарных труб или в сапетки, сплетенные из соломы. У народов этого края уже тогда мед нередко выполнял роль денег. Пчеловодством в глубокой древности занимались также жители Дальнего Востока и Европы. На территории нашей страны следы первобытного пчеловодства обнаружены в Крыму, на Кавказе, в Поволжье и на Украине. Местами обитания диких пчел в этих обширных районах были нетронутые леса, травянистые луга, лесные поляны, гари, поймы многочисленных рек и окрестности озер.

Обилие медоносной растительности, благоприятный климат, множество вековых деревьев мягких пород, в дуплах которых пчелы свободно могли устраивать восковые гнезда, — все это способствовало процветанию отечественного пчеловодства на протяжении многих веков. Куда бы ни зашел человек, в какой бы лесной уголок или рощу ни заглянул — всюду земля русская изобиловала плодовитыми пчелами, складывавшими в дупла вековых деревьев мед отличнейшего качества. И его можно было находить и забирать без особого труда.

Пчелиные семьи тех далеких времен, имея исключительно благоприятные условия климата и медосбора, нередко оставляли свои жилища, до отказа наполненные медом и воском, переселялись в другие дупла, которые также вновь застраивали сотами, а сами размножались. Без этого и не могло бы повторяться такое взаимовыгодное сотрудничество многих видов цветковых растений и медоносных пчел. Недаром же и поныне бытует в народе легенда о том, как в Московском государстве во времена царствования Василия III один смоленский крестьянин, собиравшийся заночевать в дупле огромного дерева, увяз в меду по горло и не смог без посторонней помощи выбраться из него в течение двух суток. Крестьянину, пришедшему в отчаяние, помог выйти из медового плена любитель сладкого огромный косолапый медведь, который в поисках пчелиного гнезда запустил лапу в это же дупло. Ухватившись за медвежью лапу, крестьянин заорал, да так громко, что испуганный зверь резко выдернул ее из дупла, вытащив увязшего в меду человека.

На территории нынешнего Кавказа, как свидетельствует история, в далеком прошлом добычей пчелиного меда и воска занимались люди сильные и смелые духом, носившие на груди маленький топорик, которым они вскрывали дупла деревьев, заселенные пчелами. В лесах и на горах, в ущельях скал пчелиные гнезда можно было находить без каких-либо трудностей, а поэтому и продуктов диких пчел — меда и воска — было немало. Мед считался пищей богатырей. С XIV века в Грузии пчел начали содержать в долбленых колодах и плетенных из прутьев орешника кокозах. Крупными пасеками владели преимущественно феодалы. Часто мед и воск на высоких горах добывали крепостные люди. Хозяева снабжали их веревками, корзинами, а также специальными приспособлениями для ног, чтобы можно было передвигаться по скалам. Центром древнего пчеловодства на Кавказе была горная Абхазия.

У восточных славян добываемый в дуплах деревьев пчелиный мед долгое время также оставался единственным сладким продуктом, который в большом количестве употреблялся в пищу. С медом пили чай, приготавливали из него различные изделия, а также варили медовуху, не уступающую французским и голландским виноградным винам. Из воска делали свечи. В царских палатах, в церквах и монастырях, в домах бояр свеча, изготовленная из пчелиного воска, долгое время оставалась незаменимым источником освещения.

А медовое вино — этот национальный напиток славян — по достоинству оценивалось не только местными жителями, но и приезжими, в том числе иноземными послами и купцами, нередко посещавшими в те времена Русское государство. Приготовлением первоклассных медовых вин преимущественно занимались при царских дворах и в монастырях, где для этого действовали весьма обширные по тем временам медоварни. О размахе медоварения и крепости медового вина убедительно свидетельствуют такие факты. В 1146 году при разделе двора князя Святослава в его погребах оказалось 5 тысяч пудов медового вина. И еще пример. Во время нашествия татар на русские земли в 1489 году на Подоле близ Копыстырина татары на стоянке, оставленной подольскими войсками, обнаружили медовое вино такой крепости, что все воины (их было 10 тысяч) перепились и до единого были перебиты.

Много меда и воска вывозилось из нашей страны за границу в обмен на золотые и серебряные изделия, шелковые ткани и виноградные вина. Значительная часть продуктов пчеловодства переправлялась на протяжении ряда столетий через Смоленск, Псков и Новгород. Особенно большую славу торговля русскими товарами принесла Великому Новгороду. Сюда по реке Волхов без конца тянулись караваны немецких, шведских, датских судов. В те времена продукты медоносной пчелы ценились наравне с дорогими мехами, золотыми изделиями, драгоценными камнями и были самыми ходовыми товарами при торговых обменах.

Оживленная торговля со странами мусульманского Востока и Западной Европы велась по реке Оке и ее притокам. Одно из первых мест в экспорте вятичей-рязанцев занимали также мед и воск, пользовавшиеся большим спросом. Через Смоленск мед и воск Россия вывозила в литовские и немецкие города.

Добычей меда и воска от диких пчел занимались на Руси в основном крестьяне, для многих из которых пчеловодный промысел составлял чуть ли не главный источник существования. Вооруженный нехитрыми приспособлениями крестьянин — добытчик лесного меда — находил деревья с пчелиными гнездами, выгребал из дупла их содержимое, не щадя насекомых, которые после такого варварского обращения с ними погибали. А добытчик сладкого продукта шел дальше по лесу, искал все новые и новые урочища, где были деревья с дуплами, заселенными пчелами. Позже охотники за медом уже полностью не разоряли пчелиных жилищ. Отыскав дерево с дуплом, они ставили на нем засечку (клеймо, знак), считали находку своей собственностью. Так постепенно совершенствовалась добыча пчелиного меда и воска. Ею занимались нередко все жители хуторов и деревень, названия некоторых из них сохранились до наших дней — деревни Пчельник, Пасека, Липовая Колода и др. Человеку в ту пору уже приходилось заботиться об охране своих бортей в лесу, о заселении их роями, отборе меда, защите медоносных насекомых от медведей.

Бортевое пчеловодство большое развитие получило в период расцвета Киевской Руси, объединившей многие русские княжества. В этот период оно занимало чуть ли не ведущее место в экономике страны. В XI веке существовало даже правовое положение бортников, утвержденное законодательным актом Ярослава Мудрого: за разорение или присвоение чужой борти взимался денежный штраф в 3 гривны, что равнялось стоимости одного коня; за недозволенное изъятие меда из борти — 10 кун (шкурок куницы). По литовскому статусу (в Литве пчел было меньше и их строже оберегали) за эти преступления виновные подвергались смертной казни.

Расцвет бортничества длился вплоть до начала XVII века. В России тогда насчитывалось свыше тысячи лесных угодий, в которых дикие медоносные пчелы содержались в бортях, и бортники добывали из них очень много меда и воска. Во время сбора меда с бортей (август и сентябрь) приезжали на подводах посланники царской казны, ростовщики и скупщики («медоломы»), которые брали с крестьян дань и штрафы, скупали за бесценок богатые урожаи лесных угодий. Нередко с дружиной появлялся и сам царь, собирая в подвластных ему землях полюдье: медвежьи и волчьи шкуры, сало, мед, воск.

В XVIII веке добыча продуктов пчеловодства в стране резко сократилась в связи с интенсивным ведением сельского хозяйства, развитием промышленности, а также быстрым ростом населения, особенно в городах. В этот период на значительных площадях лес вырубали для строительства и под пашню, в результате чего медоносные пчелы лишились самого необходимого — корма. Бортничество отодвинулось в менее заселенные местности. Труднее стало охранять бортевые угодья. В одной челобитной московскому царю говорилось, что пришлые люди чинили всякое воровство, пчел грабили, а «отдельные деревья с пчелами и без пчел на корню секли и бортные снасти забирали, бортников били и угрожали смертью». Поскольку законодательство оказалось не в состоянии защитить идущее к упадку бортничество и тем самым затормозить резкий спад добычи меда и воска, многие крестьяне перестали заниматься пчеловодством. Некоторые из них уехали из насиженных мест в незаселенные глухие окраины и, чтобы снова заниматься выгодным промыслом, стали искать новую форму ведения пчеловодства. Бортники теперь выбирали из дуплистых деревьев пчел и помещали их в специально сделанные колоды, которые подвешивали к деревьям или расставляли на вырубленных в лесу делянках (посеках) поблизости от своих жилищ. Так возникли целые колодные пасеки.

В 1775 году Екатерина II издала указ об отмене всякого побора с бортных угодий. Несмотря на принимаемые царским правительством меры, положение с пчеловодством в стране продолжало ухудшаться. Снижалось медоварение, теряли былую ценность продукты медоносной пчелы — мед и воск. В этот период в России всюду открываются сахарные заводы. На смену традиционному медоварению приходит изготовление водки, вин из различных сортов винограда и хлебного кваса. Вместо чистого пчелиного воска для изготовления свечей стали широко использоваться стеарин и парафин. Резко сократилось и количество пчелиных семей в колодах. В эту пору за ними ухаживали чаще всего пожилые люди, так как молодые уходили на более доходные промыслы. Редко какой простой крестьянин держал более 10 колод пчел. Технология пчеловождения сводилась в основном к огребанию роев и подрезке сотов при отборе меда. Крупные пасеки оставались на селе только у помещиков, кулаков и духовенства. Период колодного пчеловодства продолжался долго, вплоть до начала XX века, пока на смену дуплянке не пришел рамочный улей. Однако следует считать, что зарождение системы рамочного пчеловодства в нашей стране относится к более раннему периоду (1814—1830 гг.).

С глубокой древности славились пчеловодным промыслом новгородские, смоленские, калужские, тульские и рязанские земли. Здешние лесные массивы были богаты кленом и липой, зарослями крушины, малины, кипрея. А по берегам и в поймах рек росли ива, белый клевер и другие медоносные травы и кустарники. Пчеловодный промысел давал крестьянам больше дохода, чем охота на пушного зверя или рыболовство. В Смоленской губернии, например, к 1900 году было 25,1 тысячи колод с пчелами, а к 1910 году уже насчитывалось 48,8 тысячи. Немало семей к этому времени содержалось в рамочных ульях.

В Белоруссии пчеловодным промыслом занимались в те времена почти все крестьяне. Они добывали в лесах сотовый мед, торговали им, платили за это дань феодалам. Особенно славились пчеловодством борисовские, слуцкие, мстиславские, мозырские, речицкие, пинские, чаусские и гомельские леса, а также лесные урочища Гродненщины, прилегающие к Беловежской пуще. В период бортничества найденное дерево с пчелами белорусские крестьяне помечали родовым клеймом и после этого считали его (вместе с пчелами) своей собственностью, независимо от того, в чьем лесу это дерево находилось. Редко какой крестьянин тогда не имел 2—5 пудов сотового меда. В XVII веке крестьянам Могилевской губернии, например, принадлежало около 80 процентов колод с пчелами из числа имевшихся. Мед из дупел вынимали (подрезали) в конце лета по окончании медосбора. Чтобы не губить пчел, леток пчелиного гнезда на время закрывали паклей, после чего прорезали в дупле дерева должею размером 40х90 сантиметров, через которую осторожно вынимали пласты с медом, оберегая расплод и пчел. Из одного дупла тогда вынимали в среднем по 10—20 фунтов сотового меда. В 1808 году из Белоруссии было вывезено для продажи 40 тысяч пудов меда и 2 тысячи пудов воска. Для расширения пасек многие пчеловоды сами выдалбливали дупла в толстых липах (борти), иногда по два-три, а то и четыре в одном дереве. Сделанные из толстых пеньков колоды устанавливали на сучьях вековых дубов и сосен, к ним пристраивали лазы или приспосабливали лебедки, чтобы колоды можно было при необходимости опускать на землю и вновь поднимать на дерево. Для защиты пчел от медведей в стволы деревьев забивали железные острые шипы, подвешивали к ним тяжелые бревна, устраивали различные трещетки или вертушки, отпугивающие зверя; от птиц, разоряющих пчелиных гнезда, ставили чучела филинов и ястребов. Мед, воск и дуплянки с пчелами оценивались дорого, поэтому всякий, кто незаконно пытался их присвоить, строго наказывался крестьянским судом.

В 70—80-х годах XIX столетия в Белоруссии из-за неблагоприятных климатических условий погибло очень много пчелиных семей в дуплянках. По этой причине в ряде мест пчеловодство перестало составлять промысел. Примитивньным был и уход за оставшимися на пасеках пчелиными семьями в Могилевской губернии, например, только четыре хозяина вели пчеловодный промысел на научной основе — в рамочных ульях. Оставшиеся дуплянки с пчелами крестьяне обычно переносили на межи огородов, где устанавливали их вертикально, реже в наклонном положении на специальные подставки-рогатки. Даже и теперь в Ельском, Лельчицком, Пуховичском, Крупском, Минском районах можно увидеть десятки колод с пчелами в лесах и на приусадебных участках. Пчеловодный промысел был хорошо развит также в Поволжье. Волжские болгары, населявшие обширную территорию, в начале нашей эры занимались бортничеством, вели весьма оживленную торговлю медом и воском с Персией и соседними с ней государствами по Волжско-Каспийской водной системе, а со странами Северо-Западной Европы — по Волжско-Балтийскому торговому пути. У местных жителей Поволжья бортничество считалось священным занятием, а мед обязательно подавался на всех пирах, особенно свадьбах. С медом жители Среднего Поволжья ели ячменную кашу, овсяный кисель, готовили домашнее печенье, пиво и крепкие вина. В Казанской губернии к 1908 году насчитывалось 26,8 тысячи пчелиных семей, 1377 пасек. Однако в рамочных ульях было незначительное количество семей (6,7%).

До первой мировой войны пчеловодство было высоко развито на Урале. В одной только Пермской губернии насчитывалось свыше 150 тысяч ульев. По всей стране в этот период насчитывалось 339 114 пасек в среднем по 18—19 пчелосемей с колебаниями от 60 семей — в Семиреченской и до 30 семей — в Харьковской губернии. Больше всего семей пчел насчитывалось в Курской губернии — 796 на одни квадратный километр.

В предуральских районах пчеловодством начали заниматься одновременно с колонизацией этого края. В хозяйственном описании Пермской губернии Н. С. Попова (1813 г.) отмечается, что обширное пчеловодство имеют башкиры, татары, мещеряки, черемисы и русские крестьяне.

Жители самого сурового края нашей страны — Сибири впервые начали заниматься пчеловодством с середины XVIII века, со времени массового переселения крестьян-раскольников на богатые таежные земли из центра России, Верхней Печоры, Онеги и Северной Двины. Преследуемые властями старообрядцы шли в Сибирь целыми селениями, везли с собой домашний скарб, скот и колоды с пчелами. Расселяясь по Оби, Каме, Ишиму, переселенцы надолго оседали в тайге, создавали колодные пасеки и тайком от местных властей начинали заниматься доходным промыслом. Многие уходили дальше — на Енисей и Ангару, где также приступали к любимому делу. В поисках богатых взятков для пчел пасечники-старообрядцы часто забирались в такие места, куда не ступала нога человека, прокладывали дороги к найденным богатым медоносным угодьям, вьюком на лошадях тащили семьи пчел в берестяных коробах. Богатая медоносная растительность тайги, жаркое лето способствовали быстрому размножению пчелиных семей, их расселению все дальше и дальше по таежным дебрям на запад и восток.

В середине XIX века переселенцы с Украины завезли пчел в окрестности Иркутска и на Енисей. В Забайкалье они появились в 1851—1859 годах. В дальнейшем расширение пасек здесь шло в основном за счет имевшихся семей у пчеловодов. До 1910 года в Сибири в рамочных ульях содержалось только около 6% пчелиных семей, К началу XX века из рамочных ульев создавались пасеки в Забайкалье, Южно-Уссурийском крае, Средней Азии и на Дальнем Востоке.

В царской России большая часть добываемого меда и воска шла на внутренний рынок, причем удовлетворяла потребность в них только наполовину. Каждый улей давал пасечнику в среднем товарного меда 5,1, воска — 0,6 килограмма. С большим трудом пробивал себе дорогу на пасеки Рамочный улей Прокоповича. В дощатых, плетенных из прутьев и соломы неразборных ульях содержалось свыше 80% пчелиных семей. Владельцы пасек добывали мед самым нерациональным и варварским способом: полностью закуривали пчелиные семьи. Очаги рамочного пчеловодства в основном создавались только в новых районах заселения медоносных пчел: Средней Азии, Забайкалье, Дальнем Востоке, некоторых северных областях средней полосы России и Северного Кавказа.

За годы Советской власти пчеловодство неузнаваемо изменилось. Из любительского промысла оно превратилось в крупное промышленное сельскохозяйственное производство. Особенно благоприятные условия для развития этой отрасли были созданы после принятия правительством специального постановления «Об охране пчеловодства», которое было подписано 11 апреля 1919 года председателем Совета Народных Комиссаров В. И. Лениным. За сравнительно короткий срок после опубликования ленинского декрета «Об охране пчеловодства» в стране была создана широкая сеть пчеловодных артелей, секций и товариществ, объединивших сотни тысяч крестьян, рабочих и служащих — любителей пчеловодства. В те трудные годы на кооперацию возлагалась вся работа по заготовке и сбыту по справедливой цене продуктов пчеловодства, организации механизированного изготовления рамочных ульев, медогонок, мелкого инвентаря, искусственной вощины, а также обучению широких слоев населения рациональному ведению пчеловодства, организации выставок, изданию журналов и книг, проведению опытно-научной работы.

Когда началась коллективизация, в стране создавались и крупные промышленные пасеки (преимущественно на Дальнем Востоке). Постепенно углублялась специализация пчеловодства, причем не только в области добычи меда и воска, но и в области разведения лучших пород пчел — серых горных кавказских, среднерусских и украинских, вывода пчелиных маток. Одновременно создавалась сеть научных учреждений и учебных заведений по пчеловодству (профтехучилищ, сельскохозяйственных школ, техникумов, опытных станций, институтов). Чтобы обеспечить зоотехническое руководство отраслью и оказывать всестороннюю практическую помощь работающим на общественных и любительских пасеках в разведении и содержании пчел, была введена должность районного инструктора по пчеловодству, подчиненного областной, краевой, республиканской конторе и Управлению пчеловодства.

К 1940 году в Советском Союзе насчитывалось пчелиных семей в три раза больше, чем в дореволюционной царской России. Почти все общественные пасеки были переведены на рамочные ульи. Одновременно создавались высокопроизводительные промышленные предприятия по изготовлению ульев, медогонок, различного инвентаря и искусственной вощины.

Огромный ущерб всему народному хозяйству страны нанесла Великая Отечественная война (1941—1945). Количество пчелиных семей резко сократилось. Во многих оккупированных районах Прибалтики, Белоруссии, Украины и РСФСР пчеловодство как отрасль сельского хозяйства перестало существовать, уцелели лишь отдельные семьи пчел.

Ныне Советский Союз снова прочно удерживает ведущее место в развитии пчеловодства, имея в наличии около 10 миллионов пчелиных семей, которые содержатся в самых современных ульях. Это в два раза превышает численность пчелиных семей, имеющихся в США, в 7 раз — в ФРГ и в 10 — во Франции. Наша страна производит ежегодно валовой продукции пчеловодства больше, чем какая-либо другая, уступая лишь немногим капиталистическим державам по среднему выходу ее на одну пчелиную семью. За годы девятой пятилетки колхозы и совхозы увеличили производство меда и воска на 18—20 процентов. Многие хозяйства, Укрупнив размеры пасек до нескольких тысяч пчелиных семей, получают сотни тонн товарного меда и воска, широко используют пчел для опыления масличных культур — подсолнечника, кориандра, горчицы; семенников бобовых трав — клевера, люцерны, эспарцета, донника; ценной крупяной культуры — гречихи; плодово-ягодных насаждений и овощных культур в теплицах.

В десятой пятилетке четко были определены пути дальнейшего развития общественного пчеловодства на промышленной основе. Имеются в виду его концентрация, специализация и интенсификация. Во всех республиках созданы крупные хозяйства и предприятия по производству меда и воска, а также биологически активных веществ — прополиса, маточного молочка, цветочной пыльцы (перги) и пчелиного яда.

За последние годы в стране создано более 150 специализированных совхозов, пчелоразведенческих питомников и комплексов, десятки межхозяйственных пчелоферм и объединений, на долю которых приходится половина валового производства продуктов пчеловодства. Отдельные хозяйства Дальнего Востока, Сибири, Урала, центральной полосы России, Казахстана, Туркмении и Северного Кавказа имеют в своем распоряжении от 6 до 10 тысяч и более пчелиных семей, от которых ежегодно получают в среднем на улей 40—50 килограммов товарного цветочного меда. Широко поощряется пчеловодство и в личной собственности граждан. Большое внимание Советское правительство по-прежнему уделяет подготовке высококвалифицированных кадров для этой отрасли.

В широком масштабе проводятся научные исследования по пчеловодству на кафедрах и в лабораториях различных учебных и научных учреждений. Концентрация и специализация пчеловодства на промышленной основе открыли широкий простор механизации процессов производства продуктов пчеловодства, применению еще более прогрессивных форм организации труда на пасеках по уходу за семьями пчел, организации кочевок их на медосбор, переработке меда и воскового сырья, резкому повышению продуктивности и рентабельности отрасли.

Основными районами промышленного производства меда в стране по-прежнему остаются Приморский и Хабаровский края, Западная Сибирь, Урал, Восточный Казахстан, некоторые районы центрально черноземной полосы, где сохраняются богатые медоносные угодья в лесах, на горах, в долинах и поймах рек, на значительных площадях высеваются энтомофильные сельскохозяйственные культуры.