Журналист и редактор

Пропаганда пчеловодных знаний, активно начатая в Петербурге, заняла ведущее место в деятельности ученого-просветителя. Проявилась она в самых разных формах. Он публиковал статьи в периодической печати, писал книги, делал доклады и сообщения на выставках, читал публичные, общедоступные лекции, общался с пчеловодами.

Каждым словом и каждой своей строкой он выступал за просвещение масс. Чрезвычайно важным в этом Бутлеров считал периодическую печать. С его приходом в Вольное экономическое общество в «Трудах» систематически, из номера в номер, начали вести отдел пчеловодства, постепенно увеличивая его объем. «Труды» стали центральным печатным органом русских пчеловодов. Если в 1872 г. в отделе пчеловодства, который возглавил Бутлеров, было опубликовано 20 статей, то в 1873 г. - 50.

Материалы, разнообразные по содержанию, географически охватывающие громадную территорию, приносили немалую пользу в пропаганде рационального пчеловодства.

Статей поступало много, тем не менее Бутлеров просматривал все и готовил их к печати. Это был огромный труд редактора. Над чужими рукописями ученый работал с такой же напряженностью, как над своими, относился с той же взыскательностью к форме и содержанию. Он правил стилистические погрешности, недочеты в изложении, выделяя новое и существенное, но всегда сохранял мысль авторов, их принципиальную позицию. «Всякому следует представлять свободу мнения, — утверждал он в одном из писем. — Пусть каждый руководствуется своими убеждениями и действует сообразно им, не стесняя ими других и не стесняясь сам чужими мнениями. Было бы лишь у каждого внутреннее убеждение, что поступает правильно». Так, кстати, всегда делал и он сам, твердо убежденный, что только при свободе мнений и мыслей возможен прогресс.

Кроме того, ученый вел огромную переписку с пчеловодами. До тысячи писем в год получал он и отвечал на них. А ведь у него было множество важных дел по университету и академии наук.

Бутлеров знал силу влияния прессы на мнения людей, формирование их взглядов, убеждений, поэтому подходил к материалам с особой ответственностью. Во всем была видна принципиальность редактора. Александр Михайлович, в частности, признавал полемику в печати, находил, что для пользы пчеловодства можно и поспорить, но при условии, что спор служит делу, разъясняет вопрос, бывает поучительным. Он беспощадно вычеркивал из текста полемические места, которые уводили от предмета спора, строго следил за справедливостью оценок.

Отдел пчеловодства «Трудов» способствовал единению русских пчеловодов. Вокруг редактора группировались люди, прогрессивно мыслящие, искренне преданные избранному делу. С каждым годом расширялся круг читателей, все больше становилось авторов, во много раз возрос поток корреспонденции. Наступил небывалый обмен мнениями между пчеловодами.

Четырнадцать лет бессменно возглавлял он отдел пчеловодства в «Трудах» Вольного экономического общества. Накоплен за эти годы богатый журналистский опыт, найден оправдавший себя принцип отбора статей. Все публикуемые материалы отличались актуальностью темы, ясностью мысли, простотой изложения, практической полезностью.

Много, очень много за это время выяснено истин, прежде неведомых, теперь добытых, как крупицы золота из недр земли, освещены такие вопросы пчеловодства, какие прямо указывали на его будущие успехи и процветание.

Бутлеров вынашивал мысль о самостоятельном пчеловодном журнале. Он разработал его проект, составил программу, обосновал необходимость издания.

В январе 1886 г. в Петербурге под редакцией академика А. М. Бутлерова вышел первый номер журнала «Русский пчеловодный листок». Начало пчеловодной журналистике в России было положено.

Журнал открывался обращением редактора к читателям. «Сообщать рациональные приемы пчеловождения от одного многим, — писал редактор, — всего скорее и успешнее возможно при посредстве печати. Издание хороших книг, бесспорно могущее оказать и действительно оказывающее влияние на поднятие рационального пчеловодного хозяйства, не может, однако, удовлетворить потребность обмена мыслей и знаний между пчеловодами; для этого нужно повременное издание, посвященное исключительно пчеловодству и дающее своим читателям все дельное, добытое многими лицами и вообще пчеловодной наукой и практикой. Этой задаче, надеемся, и будет достаточно удовлетворять «Русский пчеловодный листок». Потребность в существовании такого журнала уже давно у нас чувствуется».

Программа журнала была весьма обширной, целенаправленной и отвечала запросам пчеловодов России. Публикации журнала включали оригинальные статьи по технологии пчеловодства, новые данные о поведении пчел, знакомили с более совершенными конструкциями рамочных ульев, рассказывали о пчеловодстве разных местностей России и других стран, содержали ответы на вопросы, материалы библиографического характера, объявления. Редактор сумел сохранить преемственность «Трудов», углубил их программу, еще более усилил идею объединения пчеловодов России.

Журнал преследовал цель — ввести в пчеловодство разумное начало, основанное не на догадках, а на знании природы пчел и их потребностей. Страстная и последовательная пропаганда рамочного пчеловодства не могла не воздействовать на читателей, делала журнал познавательным, интересным и боевым. Даже информационные материалы, кроме своего прямого назначения, несли публицистический заряд, звали к переустройству пчеловодства страны. Благодаря популярной форме изложения и небольшой цене журнал был доступен и понятен простому читателю.

Велики были достоинства журнала, но он не мог заменить книг по практическому пчеловодству, а в них очень нуждались в России.

Надо сказать, что пчеловодная литература не могла похвастаться дельными сочинениями. Только живое слово Н. М. Витвицкого продолжало волновать пчеловодов, но книги его из-за малых тиражей представляли уже большую редкость. Остальные издания теоретически были слабы, наставления и правила безнадежно устарели и не соответствовали новому направлению в пчеловодстве. По таким источникам научиться рациональным приемам было невозможно. К тому же по языку и стилю изложения они оказывались доступными только образованному читателю, запутывали и отпугивали в большинстве своем малограмотных пчеловодов.

Все это отлично понимал Бутлеров. К сожалению, об этом догадывались книгоиздатели и разного рода дельцы, наскоро готовившие ходовую продукцию. Их низкосортные «сочинения» справедливо подвергались беспощадной критике ученого. Он знал, какой вред могут нанести подобные пособия, если по ним начнут учиться пчеловодству. «Беда еще не так велика, — говорил он, — если неверные сведения остаются в области теории, но если из них или из недостаточного знания вытекают неправильные указания для практики, то вред становится более ощутительным». Поэтому каждую новую книгу он просматривал, приветствовал действительно полезные пособия, советовал их изучать и пользоваться ими.

В 1871 г. выходит его книга «Пчела, ее жизнь и главные правила толкового пчеловодства» — выдающееся произведение по пчеловодству. Она получила огромную известность. При жизни автора книга выдержала пять изданий общим тиражом 50 тыс. экземпляров, что тогда считалось исключительным событием. И каждое новое издание ученый совершенствовал, обогащал теоретическими и практическими сведениями, значительно дополнял отдельные положения, шлифовал язык и стиль. И потому книга, предназначенная для народа, стала образцом ясности, точности и простоты изложения. Автор не старался «украсить» текст просторечными словечками, не прибегал к псевдонародности, а говорил о серьезных вещах доступно, стремясь поднять своего читателя до образованного человека, сделать из пасечника рационального пчеловода.

В эту работу А. М Бутлеров вложил огромный запас научных знаний, которыми обладал, и личный многолетний опыт по уходу за пчелами. Ученый в совершенстве владел практическим пчеловодством и только тогда рекомендовал применять те или иные приемы, когда, проверив сам многократно, убеждался в их полезности. Книга помогла пчеловодам как следует понять жизнь пчелиной семьи, перед ними открылся новый, прежде неведомый мир насекомых, были даны надежные средства воздействия на них.

«Пчела» Бутлерова стала учебником пчеловодства. По ней учились правильному уходу за пчелами не только начинающие и рядовые пчеляки, по и люди, считавшие себя знатоками. Не одному поколению русских пчеловодов послужило это руководство.

По глубине биологических обоснований, точности правил, логической завершенности, мастерству изложения книгу можно отнести к классическим и поставить рядом с лучшими работами корифеев зарубежной пчеловодной науки. Чтобы написать такое произведение, надо было иметь и фундаментальные знания, и дарование, и безграничную любовь к пчелам и пчеловодству.

Одиннадцать раз переиздавалась «Пчела» и тем не менее оставалась библиографической редкостью.

Вторую свою книгу — «Как водить пчел» — Александр Михайлович специально предназначил для крестьян. Готовя рукопись к печати, он обсуждал ее с членами пчеловодной комиссии Вольного экономического общества, читал в отделении пчеловодства в Москве. Прислушиваясь к советам, автор старался придать тексту максимальную краткость и ясность. Популярное, народное издание и должно быть точным и простым. «Я живо помню те три заседания отделения пчеловодства, — вспоминал академик И. А. Каблуков, — в которых читалась эта книжка, и можно было удивляться, с каким вниманием относился крупный авторитет науки, всемирно известный ученый, академик к тем замечаниям, какие делали члены отделения, среди коих было немало простых пчеловодов».

Исключительная взыскательность к своему труду, гражданская ответственность перед читателем позволили ученому создать книгу в русской пчеловодной литературе единственную в своем роде — при малом объеме она включала все основные вопросы пчеловодства. «Как водить пчел» стала азбукой, настольным пособием пчеловодов. Многие начинали с бутлеровской книги и становились потом признанными мастерами. Как тогда говорили, эту книгу надо печатать золотыми буквами. Выдержала она восемь изданий, переведена на польский язык.

Написал Александр Михайлович и еще одну небольшую работу — «Правильное (рациональное) пчеловодство, его выгодность, его задачи и средства». Главная цель брошюры — поведать о пчелах — самых полезных насекомых на земле. Автор пропагандировал пчеловодство как выгодное занятие, почти не касаясь приемов и пчеловодной практики. По содержанию и изложению это не руководство или наставление для пчеловодов, а популярное пособие для всех любителей природы.

Александр Михайлович хотел познакомить русских пчеловодов и с лучшими зарубежными сочинениями. В 1877 г. по его предложению переводится и под его редакцией выходит капитальная книга известного немецкого пчеловода А. Берлепша «Пчела и ее воспитание в ульях с подвижными сотами в странах без позднего осеннего взятка», которая, по словам Бутлерова, давала читателю современные пчеловодные знания, знакомила его с основными положениями естественной истории пчелы.

Русский ученый, будучи в дружеской переписке с Берлепшем, как, кстати, и со многими другими известными зарубежными пчеловодами, послал ему в знак глубокого уважения семью наших среднерусских пчел, получив потом весьма лестный отзыв о северянках. «Я не могу налюбоваться трудолюбием и усердием ваших пчел», — сообщал Берлепш и добавлял, что семья эта на его пасеке была самой сильной.

Пчеловодство интересовало Бутлерова прежде всего как средство улучшения благосостояния народа. Как и все русские просветители, он отстаивал интересы крестьян, искренне верил, что их материальное положение можно облегчить, и в меру сил своих и энергии содействовал этому. Он прямо говорил, что вопрос о развитии пчеловодства есть в то же время вопрос об улучшении быта русского крестьянства и деревенской интеллигенции.

О выгодности пчеловодства Бутлеров говорил не только в чисто пчеловодных изданиях, но и в большой прессе, вызывая к нему внимание общества и государства.

В феврале 1880 г. на первой полосе влиятельной политической газеты «Новое время» была напечатана его публицистическая статья «Пчеловодство как средство народного дохода». Со всей откровенностью автор высказывает в ней свою профессиональную и гражданскую точку зрения на пчеловодство России, эту так называемую мелкую отрасль, которая, по его словам, имеет существенное значение в народном хозяйстве, о чем многие и не подозревают. «Но в том-то и дело, что она мелка лишь для крупных землевладельцев, — утверждал академик, — и, наоборот, чрезвычайно крупна по своему значению для землевладельцев мелких».

В доказательство выгодности пчеловодства Бутлеров приводит примеры достижений пчеловодов других стран, где оно пользуется вниманием государственных органов. В сельскохозяйственном производстве России пчеловодству с его уникальными продуктами принадлежит, если не прежнее, исключительное, то, во всяком случае, заметное место. Подтверждали это и статистические данные. Александр Михайлович считал, что пчеловодство в России может развиваться и в более широких, промышленных масштабах и тогда оно будет приносить еще большие доходы. «Не следует ли всем власть имеющим посерьезнее смотреть на эту «мелкую» (?) отрасль сельского хозяйства и, переставши относиться к ней свысока, добросовестно взяться за ее оживление!», — призывал ученый.

В занятии пчеловодством А. М. Бутлеров ценил не только экономическую сторону, но и не менее важную для крестьянства России — нравственную. Как просветитель он говорил об этом во всю силу. «Не следует также упускать из виду того, — указывал он, — что пчеловодство и хорошая нравственность в крестьянстве тесно связаны... В самом деле, успешное занятие пчеловодством требует аккуратности, известной немалой доли соображения, чистоплотности, трезвости. Наконец, пчеловод должен быть не жадным, честным... Да, наконец, тот, кто постоянно окружен природою, кто живет, так сказать, в непосредственном общении с нею, в глуши лесов и в просторе лугов, кто видит трудолюбие пчел, их чистоту, стремление к общему благу, может ли тот не сознавать, хоть бы даже безотчетно — необходимость трудиться? Общение с природою всегда благотворно действует на человеческую душу».

Александр Михайлович был глубоко убежден в том, что пчеловодство — один из путей просвещения народа. В распространении знаний он видел и свое служение России, свой высокий гражданский долг.

Пчеловодство, как и всякая человеческая деятельность, не стоит на месте, постоянно развивается и совершенствуется. Этому движению всей силой своего авторитета и влияния способствовал и он сам, взывая к творчеству пчеловодов России.

Академик Бутлеров, для которого интересы и судьба пчеловодства были важнейшим делом жизни, высоко ценил пытливый ум и изобретательность русских пчеловодов.

Он восторженно отзывался о полезных приспособлениях, простых, удобных и оригинальных устройствах, которые предлагались пчеловодами-практиками. Вот с какой гордостью говорил он о пчеловодах России, когда увидел на пчеловодной выставке в Праге в 1880 г. разделительную решетку Ганемана: «Кроме крупных снарядов, интересны были и некоторые из мелких. Между ними внимание пчеловодов обращали на себя маточные клетки (ганемановы) и металлические решетки, сквозь которые могут проходить рабочие пчелы, но не может проходить матка. Такие решетки служат для отделения матки от медового пространства. Следует заметить, что решетки эти, недавно только появившиеся за границей, давно употребляются нашим известным пчеловодом П. М. Борисовским и его последователями и для нас новости не составляют. Приятно было видеть, что мы, русские, ушли вперед...».

Но, к сожалению, не все, что конструировали и изобретали пчеловоды России, было полезно и ново. Не зная того, что в том или ином направлении уже сделано, большинство из них, как говорил Бутлеров, придумывало или давным-давно известное у нас где-нибудь по соседству или за границей или даже совсем ненужное.

В самой первой статье «Заметки по части пчеловодства» Бутлеров указывал на бесплодность и порочность такого подхода к усовершенствованиям и изобретениям в пчеловодстве, когда не учитывается прошлый опыт и уже имеющиеся достижения в этой области. «Имея в виду какое-нибудь предприятие, — писал он, — обыкновенно стараются наперед познакомится со всеми улучшениями, существующими по этой части. Такое правило вполне рационально, и так обыкновенно поступают у нас. Но — странное дело! Пчеловодство чуть ли не является в этом случае исключением».

Одного своего собственного опыта, подчеркивал ученый, как бы ни был он богат, при занятии изобретательством крайне недостаточно.

И во времена Бутлерова, ознаменовавшиеся торжеством разборного рамочного улья и рационального пчеловодства, немало пчеловодов конструировали свои ульи, в подавляющем большинстве случаев совершенно не зная тех систем, которые существовали за рубежом и считались тогда первоклассными. То же было и с пчеловодным инвентарем. Бутлеров беспощадно критиковал таких, с позволения сказать, изобретателей, вполне справедливо обвиняя их в невежестве. «Хоть мы, русские, и давнишние пчеловоды, — с болью и горечью писал он в 1870 г., — а видно, делать нечего, приходится сознаться, что западные соседи и тут нас сильно опередили.

Сознание это было бы полезно: решившись на него, мы постарались бы, конечно, познакомиться подробно со всем тем, что у соседей есть хорошего по этой части, и имели бы в экономии время и труд, употребляемые теперь на «придумывание» того, что едва ли нужно».

Как-то А. М. Бутлеров прочитал статью одного пчеловода под названием «Записки пасечника», в которой откровенно рассказывалось о том, как автор осваивал пчеловодство и что вносил своего. «Записки эти, — писал по этому поводу в одной из статей Александр Михайлович, — интересны также как пример того длительного и трудного пути, которым принуждены были проходить некоторые русские пчеловоды, отыскивая собственными одиночными трудами усовершенствования и нередко такие, которые уже давно известны были в Германии, но оставались у нас неизвестными благодаря отсутствию дельных книг и журнальных статей по части пчеловодства».

И как бы подводя итог, он добавлял: «Я думал и думаю, что, прежде чем изобретать самим, нужно знакомиться с чужими изобретениями по той же части и что при соблюдении этого простого правила мы избежим придумывания того, что уже придумано, или того, что совсем не нужно. По моему мнению, русские пчеловоды, держась этого правила, могли бы только выиграть».

Направляющий совет великого ученого был очень нужен пчеловодам России, переводившим свою отрасль на прогрессивную рациональную основу. На него горячо откликнулся ближайший друг и единомышленник Бутлерова Г. П. Кандратьев, решивший систематически знакомить русских пчеловодов со всем новым, что было в зарубежном пчеловодстве.

В 1892 г., уже после смерти Александра Михайловича, он издает журнал «Вестник иностранной литературы пчеловодства», который сразу же вызвал живой интерес пчеловодов России. Мы должны отметить, что мысли академика Бутлерова приобретают еще большую силу теперь, в век стремительного научно-технического прогресса, когда идет индустриализация пчеловодной отрасли.