ТРУТНИ И МАТКА

Большую часть года (зиму, весну и осень) пчелиное жилище напоминает женский монастырь: в эту пору в нем живут и трудятся только одни самки — рабочие пчелы и их родоначальница (матка). Самцов-трутней в данный период в здоровой семье, как правило, не бывает. Одни из них погибают в роевую пору, спарившись с молодыми матками, другие изгоняются из родных ульев самими же пчелами вскоре после окончания главного медосбора.

В отличие от рабочей пчелы трутень не может самостоятельно добыть на цветке капельку сладкого корма (у него не приспособлен для этого хоботок). Не может использовать он и уже заготовленную пчелами пыльцу, или пергу, так как в его организме отсутствует нижнеголовная железа, вырабатываемым секретом которой смачивается эта пыльца. Белковый корм (молочко) самцы-трутни получают, так же как и матка, непосредственно от пчел-кормилиц. Готовясь к зимовке, пчелы прежде всего отказывают им в молочке, безжалостно травмируют ноги, усики и крылья, не допускают к медовым запасам. А затем, уже изнуренных и истощенных, выбрасывают из ульев, обрекая на голодную смерть. Лишь в семьях, оставшихся по какой-либо причине с неполноценными матками или потерявших маток, в такое время года можно обнаружить среди женского населения свободно разгуливающих на сотах большеглазых толстяков-трутней, которых пчелиная семья продолжает также бережно сохранять, как и в роевую пору. В данном случае у медоносных пчел действует инстинкт бережного сохранения пчелиного рода. «Матриархат», характеризующийся полным изгнанием самцов из пчелиного общежития после того как семье они становятся не нужны, преследует в конечном счете ту же цель — сохранение рода, но только благодаря строгой экономии накопленных средств существования — медово-перговых запасов. Имеется в виду максимальное сокращение лишних ртов на длительный период зимовки. «Разумные» пчелы правильно поступают, изгоняя трутней: они не способны обогревать, защищать и благоустраивать жилище, выкормить личинку, собрать нектар с цветков растений. В начале XVII века (1609 г.) один зарубежный исследователь так охарактеризовал трутня: «Это — большая пчела без жала, которая проводит время в праздности и обжорстве; он живет трудом других, однако ест за двоих. Около полудня он летает туда-сюда, как будто занят чем-то важным, однако это только прогулка. Цель ее — вызвать аппетит». Трутень и в самом деле очень прожорлив. Ест он в пять раз больше пчелы.

Самцы-трутни нужны роящимся семьям только для оплодотворения молодых маток, другой пользы не приносят, хотя и находятся среди пчел большую часть сезона на весьма привилегированном положении. В период брачного вылета трутень, спарившийся с маткой, мгновенно погибает. По размерам он больше пчелы, несколько короче, но зато намного толще даже царицы-матки. У трутня непропорционально длинная задняя пара конечностей. Значительно лучше, чем у матки, развиты торчащие на лбу и свисающие усы-антенны. Особенно впечатляюще выглядит круглая, как диск, голова. Она с боков и сверху (до самого темени) покрыта глазами, как бы опоясана шарфом. Глаза чрезмерно большие, выпуклые. Трутень кажется неповоротливым, однако движется он с необыкновенной легкостью. Хотя трутень имеет и большие глаза, но он близорук, поскольку часто протирает их передними ножками, чтобы ни одна пылинка не помешала ему смотреть на окружающий мир. Имея такие сложно устроенные органы зрения и осязания, трутень прекрасно ориентируется в воздушном пространстве, быстро находит летящую матку.

Спаривание происходит во время стремительного полета, когда воздухоносные камеры трутня до отказа наполняются воздухом и сжимают брюшко. Массивная грудь и мощные крылья позволяют ему летать на большой скорости, в несколько раз стремительнее матки, легко держаться в воздухе. Трутень только в том случае достигнет цели, если окажется наиболее ловким, быстрее летящим и лучше видящим.

В естественных условиях пчелиная семья в период роения выводит сотни, а то и тысячи трутней для оплодотворения всего лишь нескольких маток. Оказывается, природа предусмотрительно распорядилась при этом в пользу главной особи пчелиного семейства — матки, жизнедеятельность которой во многом и определяет ее благополучие. Глазастый трутень, оказывается, хорошо видит матку в полете только на небольшом удалении от нее (1—2 метра), тогда как улавливает появление ее в окружающем пространстве на расстоянии до 100 метров. Вылетевшую на спаривание молодую матку на большой скорости преследуют одновременно несколько десятков трутней. В окружении такого количества самцов матка находится в безопасности (имеются в виду многочисленные ее враги, особенно птицы).

Когда в полуденные солнечные дни присутствуешь на территории матковыводного точка, где размещается множество маленьких улейков (нуклеусов) с неплодными матками, становишься невольным свидетелем, как прямо над головой стремглав проносятся в погоне за матками трутни (небольшими скоплениями). То и дело раздается непродолжительный прерывистый треск. Это и есть тот самый момент, когда трутни буквально штурмуют молодых самок, вылетающих на спаривание. Сколько их, бороздящих воздушное пространство, несчастливцев погибает в роевую пору! Случается это и с матками, которые только на этот непродолжительный период спаривания покидают свои семьи в поисках самцов. Если матка не встретит трутней на естественном удалении от своего жилища, она летит дальше, сколько хватает сил, нередко может улететь очень далеко от пасеки, имея минимальную возможность вернуться обратно в свой улей. Три-четыре таких рискованных вылета нужно совершить ей, чтобы полностью наполнить семенной резервуар (семяприемник) сперматозоидами трутня. Не случайно поэтому в роевую пору у рабочих пчел столь велико стремление к выращиванию в семье трутней.

Звук приближающегося к улью трутня слышен издали. Он напоминает гул мотора тяжело нагруженного лайнера, летящего на большой высоте. У матки же, наоборот, шум тонкий, звенящий, подобен звучанию режущей пилы. Трутень совершенно безобиден как в улье для самих тружениц-пчел, так и для каждого из тех, что находится вблизи пчелиного жилища. Ни малейшего вреда он не пытается причинить даже самой маленькой букашке. Окаймленное серебристой бахромой тупое брюшко трутня не имеет жала, а ротовой аппарат недостаточно совершенен, значит, он не может наносить укусы.

Половая зрелость у трутня наступает на двенадцатый день после выхода из ячейки. В его половой системе лишь однажды образуется семенная жидкость — сперма. Став половозрелым, трутень все чаще использует погожие дни для своих прогулок, которые становятся все более продолжительными — 15—20 минут. Воздушная трасса его, а также и матки пролегает на высоте от 10 до 30 метров — значительно выше, чем у рабочих пчел.

Глава пчелиного семейства — матка живет 4—6 а то и 6 лет, дольше других членов семьи, откладывая в ячейки сотов миниатюрные, длиной в 1,3—1,5 миллиметра яйца, из которых вылупляются крохотных размеров личинки. Пчелы выращивают из них сборщиц нектара, трутней или новых маток. Вся семья рабочих пчел в восковом жилище, много нянек и кормилиц тщательно оберегают покой своей родоначальницы, ухаживают за ней, поддерживая на высоком уровне ее плодовитость. Поэтому в разгар лета вес снесенных маткой яиц за одни сутки нередко может превышать вес ее собственного тела, что достигается главным образом потреблением большого количества пищи — маточного молочка. При оплодотворении матка принимает в свой семенной резервуар 6—10 миллионов сперматозоидов от нескольких трутней и при благоприятных условиях способна отложить в течение сезона до 200 тысяч яиц, а за всю жизнь — более одного миллиона. С этой целью днем и ночью, не зная покоя, она ходит по ячеистой поверхности восковых построек в сопровождении свиты пчел-кормилиц, осматривает ячейки одну за другой. Найдет подходящую, опустит в нее свое тяжелое брюшко и отложит еще одно яйцо.

Плодовитые пчелиные матки откладывают яйца подряд во все ячейки сота, отчего пчелиный расплод бывает сплошным. На нем не обнаруживается пропущенных, пустых ячеек. Маток, откладывающих мало яиц или дающих решетчатый расплод, заменяют на пасеках при первой же возможности. Выращивая матку, пчелы вначале сооружают мисочку, края которой постепенно надстраивают, в результате чего эта своеобразная восковая ячейка приобретает форму продолговатого, сужающегося к вершине, опрокинутого вверх дном и закрытого снизу объемистого сосуда-маточника, в котором его обитательница обращена обычно головой вниз. Такое расположение маточника в пчелином жилище — явление, по-видимому, не случайное. Вероятно, таким образом создаются безопасные условия для нарождающейся наследницы-матки, которую сами пчелы в зависимости от обстоятельств могут или выпустить из маточника на свободу, или же отдать на уничтожение уже разгуливающей по сотам и получившей признание в семье матке.

В отличие от маточников ячейки с пчелиным и трутневым расплодом, в каком бы восковом общежитии пчел они ни находились, обычно расположены перпендикулярно оси сота. За день до нарождения матки пчелы счищают с верхушки маточника лишний слой воска, ранее выложенный ими же, делают его как бы полупрозрачным, будто хотят заранее увидеть ее хотя бы одним глазком, определить, какой же окажется она — будущая царица. Ведь при выходе из своей желудеобразной детской опочивальни молодая матка и сама без каких-либо затруднений очень быстро делает для себя удобный проход, не нуждаясь в помощи пчел. Своими мощными челюстями она, как пилой, изнутри обрезает верхушку маточника, годовой сталкивает ее вниз, осторожно выглядывает в образовавшуюся круглую «дверь» и, убедившись в полной безопасности, стремительно выходит наружу. Любопытен и такой факт: верхушку маточника новорожденная чаще вырезает не полностью по кругу, а оставляет для соединения с маточником небольшое сочленение. Создается своеобразный выходной люк с открывающейся и вновь плотно закрывающейся крышкой-колпаком, которую пчелы по своему усмотрению могут в любую минуту закрыть снова, чтобы не выпустить на свободу по-боевому настроенную молодую матку, стремящуюся поскорее покинуть свою детскую колыбель.

Весь процесс выращивания пчелиной матки длится около 400 часов. Когда же она по каким-либо причинам исчезает, осиротевшее население улья прекращает вылеты за сбором нектара и строительство ячеистых сотов, пчелы взволнованно бегают по сотам и стенкам своего жилища, уныло жужжат, непрерывно ощупывая одна другую усиками и хоботком, не пытаются вентилировать гнездо. Лишь спустя некоторое время пчелиная семья вновь как бы пробуждается к активной жизни и приступает к выращиванию другой матки — свищевой, использовав любую подходящую для этих целей личинку, которая к этому времени, по-видимому, уже получала пчелиный корм, не совсем пригодный для выращивания матки. Свищевых маточников на сотах воскового гнезда может быть несколько, как и роевых, но в отличие от последних закладывают их пчелы не на ребрах сотов (внизу и по краям), а на плоскости среди пчелиного расплода, используя для их размещения по две-три смежные шестигранные ячейки. Вышедшая из свищевой колыбели молодая матка в отличие от роевой обычно не собирает свиты молодых пчел для переселения их на новое место жительства, а сразу же, не теряя ни минуты, приступает к поискам других маточников, в которых и убивает ядовитым жалом своих младших сестер. По признанию многих опытных пчеловодов, такая свищевая матка по яйценоскости обычно уступает роевой, поскольку в ее брюшке находится значительно меньше яйцевых трубочек.

В обычных условиях трудовая жизнь матки заканчивается в улье естественной смертью, на смену ей приходит молодая матка. Смена старой матки молодой в пчелином гнезде происходит преимущественно в роевую пору делением всей массы пчел на две (примерно равные) половины. Чтобы такое разделение семьи произошло и всякий раз могла образоваться новая пчелиная семья, вначале рабочие пчелы выводят трутней, которые необходимы для оплодотворения молодых маток, затем на сотах отстраивают округлой формы открытые маточники. Вылупившуюся из яйца личинку в таком маточнике-мисочке пчелы-кормилицы берут на особое содержание. От непрерывного и обильного кормления молочком, образующимся в глоточных железах молодых пчел и представляющим собой кисловатую на вкус сметанообразную массу, личинка будущей матки растет не по дням, а по часам. За первую неделю жизни ее вес увеличивается более чем в 3 тысячи раз, тогда как личинка рабочей пчелы того же возраста, но получающая другой корм, растет в два раза медленнее. Маточное молочко исключительно богато легкоусвояемым белком, минеральными веществами, витаминами, ферментами и гормонами.

В здоровых пчелиных семьях с обильными запасами меда и перги молочко, выделяемое пчелами для выкармливания расплода и маток, намного богаче всеми питательными веществами. Вот почему следует придавать большое значение вопросам селекции пчелиных семей, обеспечения их высококачественным кормом. Рабочие пчелы-кормилицы несомненно участвуют в передаче выращиваемым маткам своих наследственных признаков, которые затем передаются новым поколениям рабочих пчел и самцов-трутней. Селекционеры внесут большой вклад в развитие пчеловодства, если займутся выведением пчелиных маток только в специально отобранных (в пределах одной линии) семьях, на обильном корме, собранном самими пчелами с цветущих растений в естественных для них условиях обитания.

«Разумное вмешательство человека в природу, — писал И. В. Мичурин,— вынуждает животный и растительный мир изменяться в желательную для человека сторону, основной задачей которого является улучшение существующих и создание новых форм животных и растений, которые послужат рычагом к поднятию благосостояния человечества». Применительно к пчеловодству это следует понимать так: пчелиная семья, состоящая из рабочих пчел, трутней и матки, по своей численности может достичь громадных размеров (80—100 тысяч особей и более). Она представляет собой сложный, непрерывно изменяющийся организм как в количественном, так и в качественном отношении. Благополучие и существование этой семьи зависят и от индивидуальных способностей ее членов, и от условий среды, в которой она обитает. Ни одна из особей этой семьи самостоятельно существовать не может, если даже для ее жизни будет создано все необходимое. Как нам известно, повседневная жизнь пчелиной семьи представляет собой единое целое, сложна, связана с генетическим кодом наследственности, заложенным в пчелиный организм. Крылатые труженицы-пчелы живут только сообща, сооружают соты с шестигранными ячейками, накапливают мед, воспроизводят себе подобных. Из поколения в поколение они несут неизменную верность своей семье, передают необыкновенное трудолюбие, неудержимое стремление к поискам пищи.

Глубоко вникая в существо всех этих сложных жизненных процессов, мы вправе предполагать, что выведенная в благоприятных условиях обитания родоначальница-матка несомненно будет отличаться от других таких же самок, кроме всего прочего, еще и более развитыми органами пищеварения и размножения, а стало быть, и плодовитостью. А чем выше плодовитость матки, чем больше отложит она за сутки качественных (т. е. более крупных) яиц, тем здоровее будут нарождаться в ее восковом жилище рабочие пчелы, способные посетить большое количество цветущих растений, полновеснее собрать с них нектар и пыльцу. Такая пчелиная община при прочих равных условиях содержания и ухода будет выделяться на общем фоне пасеки высокой продуктивностью и выносливостью.

За пределами общежития жизнедеятельность обитательниц улья неразрывно связана с миром растений, на которых они добывают себе пищу и, сами этого не зная, приносят огромную пользу перекрестным опылением цветков. Ведь сегодняшние плоды — это будущие растения, и во всем этом велика роль пчел. Прекрасная взаимосвязь тем более удивительна, что обе стороны и не подозревают, что творят. Эти глубоко содержательные слова принадлежат исследователю пчел австрийскому биологу профессору Карлу Фришу.

Характерно то, что только на одну особь — матку возложена обязанность откладывать яйца в сооружаемые пчелами ячейки. От их количества и качества во многом зависят сила пчелиной семьи, наследственные признаки. Матка является главой семьи, ее центром, вокруг которого постоянно группируются верные своему долгу привратницы и кормилицы, смыкается многотысячный крылатый трудовой коллектив улья в плотный зимний клубок.

Труден путь насекомых-сборщиц к источникам нектара, а также обратный — в пчелиные жилища, к ячеистым сотам. Многокилометровы их воздушные трассы. И вся жизнь их поистине замечательна.