ПОД УВЕЛИЧЕННЫМ СТЕКЛОМ

ПЧЕЛА И ЕЕ ОРУДИЯ

   Беглый обзор анатомического строения пчелы. —
Чем молодая пчела отличается от старой. — 
Два вида пчелиных глаз. — Рот, хоботок и язычок 
с ложечкой. — Усики. — Летные свойства и 
особенности крыльев и тела. — Орудийный 
характер органов. — Медовый зобик и второй 
рот пчелы. 

На одного советского человека приходится многим больше тысячи медоносных пчел. В самом деле: в Советском Союзе еще в 1940 году было зарегистрировано до десяти миллионов пчелиных семей, каждая, по крайней мере, из двух, трех и больше десятков тысяч насекомых. Удивительным могло бы поэтому показаться не то, что все хорошо знают пчелу, а скорее то, как редко попадается она многим на глаза.

Впрочем, здесь требуется напомнить, что большинство людей видит только так называемую рабочую пчелу, а еще точнее — только взрослых рабочих пчел, которые, разлетаясь в степных местах иногда за четыре-пять километров от гнезда, а при определенных условиях и значительно дальше, пробираются в самые укромные уголки, где цветет хоть какое-нибудь медоносное растение.

Гораздо реже непосвященному удается видеть вне пасеки пчелиных самцов — трутней.

Еще реже и совсем немногим удавалось лицезреть пчелиную самку — матку. Наиболее долговечная из членов пчелиной семьи, она за весь год иногда лишь трижды — и то обычно на считанные минуты — покидает гнездо: в первый раз для учебного, ориентировочного вылета, для ознакомления с местностью, второй раз — при брачном полете и в последний раз — с роем, когда часть семьи переселяется.

Что касается молодых пчел, то их, как правило, видят одни лишь пасечники.

Впрочем, молодая, только что появившаяся на свет рабочая пчела по внешности мало отличается от старой. Пчела не бывает «маленькой», «растущей». Она рождается сразу взрослой, сформированной. Молодость ее проявляется лишь в том, что она еще не отлучается из гнезда; свидетельство ее возмужалости - первый вылет.

Матка и трутни настолько отличаются от рабочей пчелы, что их придется рассмотреть особо. Сейчас речь пойдет только о рабочей пчеле.

Пчела имеет примерно двенадцать-четырнадцать миллиметров в длину, пять-шесть миллиметров в высоту. Вес ее — около одной десятой грамма. Это вес натощак. В пчеле, нагруженной пищей, бывает до полутора десятых грамма.

Пчеле приходится иной раз поднимать в воздух еще большие тяжести: вылетая из улья, с трупом трутня, она несет почти две десятые грамма, то-есть, вдвое больше, чем весит сама.

Химический анализ высушенного тела пчелы обнаружил в нем около двадцати элементов, включая такие, как алюминий, фтор, но больше всего углерода, азота и кислорода в сложных серных и фосфорных соединениях.

Маленькая, хрупкая в своем тонком пружинящем панцыре из хитина, пчела заслуживает внимания не только как летательный аппарат, но одновременно и как химическая лаборатория. Более или менее водянистый нектар, высосанный из цветков, уже в теле летящей пчелы начинает изменяться в медовый полуфабрикат, который в улье будет доведен до состояния меда.

Мука пыльцы, собранной с тычинок растений, слётка сдабривается медом и становится химически отличным от пыльцы тестом обножки, которая в гнезде будет превращена в пчелиный «хлеб» — пергу.

В «Стране Муравии» А. Твардовского хозяйка, угощая Никиту Моргунка,

                  ...подает 
С пчелиным «хлебом» пополам 
В помятых сотах мед... 

Перга - важнейшая составная часть корма взрослых насекомых и личинок.

Темная голова, оснащенная парой жгутообразных двенадцатичлениковых усиков и сидящая на белом тяже шеи (его видели только те, кто вблизи наблюдал, как пчела наклоняет голову), темная грудь с двумя парами прозрачных крыльев и тремя не похожими одна на другую парами ножек, постоянно подвижное брюшко — вот, собственно, и вся пчела при первом взгляде на нее.

При таком беглом и общем обзоре она ничем не примечательна.

Но ее стоит рассмотреть под увеличительным стеклом.

Треугольная голова пчелы покрыта - седой щетинкой. По бокам головы двумя выпуклыми светособирающими линзами расположены два больших черных глаза, состоящие примерно из пяти тысяч трубчатых столбиков — фасеток — каждый. Зрительные ощущения, воспринимаемые этими сложными глазами, складываются, как показали исследования, из отдельных точек, наподобие фотографий, печатаемых в книгах. Их относят к разряду тех, которые на языке специалистов носят название мозаичных, или сетчатых. На темени пчелы находятся три простых маленьких глаза. В самый яркий солнечный день пчела выходит из темного гнезда и летит, смотря во все десять тысяч мигающих боковых фасеток и три циклопических аза на темени.

Покрывая отдельные глаза светонепроницаемым — «слепым» — лаком и следя за поведением оперированных таким образом насекомых, удалось установить, что пчела видит только с помощью сложных глаз, а простые глаза служат лишь для повышения общей светочувствительности насекомого.

Стоит добавить, что у молодых и взрослых пчел глаза видят по-разному. Чем старше пчела, тем лучше различает она свет, тем сильнее тянется к нему. Доказано, что на расстоянии в один миллиметр взрослая пчела различает предметы размером в восемь микронов. Из этого можно бы заключить, что острота зрения пчелы в полтораста с лишним раз превосходит человеческую. В то же время по так называемой разрешающей способности глаза зрение у пчелы в сто раз слабее, чем у человека.

Большинство ученых, исследовавших зрение пчел, сходится пока только на том, что пчелы довольно близоруки и даже на небольшом расстоянии хорошо видят лишь движущиеся предметы. Это особенно ясно доказано было в опытах, проводившихся в темной камере с мерцающими экранами и полями разной частоты мерцания.

Способность различать цвета у пчел развита слабо, однако не настолько, чтобы пчела совсем не разбиралась в красках.

Если на столике, установленном неподалеку от улья, положить рядом хотя бы десяток разноцветных листов бумаги — черный, белый, красный, розовый, оранжевый, желтый, зеленый, синий, фиолетовый, голубой — и на один из листов выставить плошку со сладким сиропом, а на остальные — точно такие же плошки с чистой водой, пчелы очень скоро начнут прилетать за сиропом и будут безошибочно находить плошку со сладким кормом.

Пусть она побудет какое-то время на синем листе, чтоб пчелы запомнили цвет места, где их ждет подкормка. Если затем плошку с сиропом перенести, скажем, на желтый лист, а на синем поставить плошку с водой, пчелы долго еще будут прилетать на синий лист, даже при том условии, что порядок расположения всех цветных листов на столике будет меняться в самых разнообразных комбинациях.

Когда цветное зрение пчелы было подробно исследовано по этому методу, оказалось, что красного цвета пчела совсем не воспринимает, смешивая его с темносерым, зеленый путает с синим и желтым. Длинной серией новых остроумных опытов, в том числе опытами на матерчатых и бумажных цветках, было установлено, что пчела видит белый, желтый и синий цвета, а все остальные различает лишь по степени яркости.

Но те же глаза видят и нечто скрытое от зрения человека. Только применяя фотопластинки с особой эмульсией, можем мы наблюдать мир, освещенный ультрафиолетовой частью спектра солнечных лучей. Пчелы воспринимают эту часть луча, и есть данные, позволяющие подозревать, что в темном для нас ультрафиолетовом свете пчелы способны видеть сквозь лепестки цветков, как мы видим сквозь стекло, плексиглас, целлофан.

Давно проведены опыты, в которых наряду с простым различением красок исследовалось в разных комбинациях и контрастное (синий цвет на сером фоне, серый на желтом, желтый на фиолетовом). Данными, добытыми в этих опытах, окончательно установлено, что красные цветки воспринимаются пчелами как темносерые; пурпурные, как синие; белые, как зеленые; зеленые, как желтоватые...

Клумбу красных маков, обсаженную белыми маргаритками, пчелы видят совсем не так, как люди: маки для них почти черные, маргаритки — зеленые газон — светложелтый...

Глаза занимают верхнюю часть головы. Нижняя её часть образована четырехчелюстным аппаратом рта (нижние две челюсти являются частью губы) Несмотря на такое количество челюстей, пчела, вопреки тому, что о ней часто говорят, практически не способна прокусывать кожуру плодов. Челюсти ее двойными клещами раскрываются в стороны. Книзу спускается длинный хоботок, который в действии выпрямляется, отгибаясь, как лезвие перочинного ножа.

Со дна глубоких цветков пчела с помощью хоботка высасывает нектар, будто полой соломинкой.

Если нектар густ, диаметр трубки, образованной ротовым устройством, увеличивается. Если в цветке мало нектара, он вылизывается «ложечкой» — кончиком гибко извивающегося, как тонкий червячок, мохнатого и, что очень неожиданно, совсем красного язычка, вся длина которого составляет почти половину длины тела.

Пчела может справиться и с сухим кормом: сахар, например, она смачивает слюной и водой, а потом всасывает раствор хоботком.

Все в целом ротовое устройство высоко совершенно. Сложные движения челюстей и хоботка с язычком позволяют пчеле в зависимости от условий лакать, слизывать или засасывать корм.

Недаром анатомы считают рот пчелы «наиболее универсальным аппаратом для приема пищи». Агрономы, однако, не скрывают того, что они больше всего недовольны в пчеле именно хоботком. Познакомившись с их соображениями по этому вопросу, мы признаем, что они правы.

Вкус развит у пчелы довольно хорошо. Сахарный сироп она сосет, очень верно разбираясь в концентрациях. Достаточно насыщенные растворы берет охотнее, чем жидкие. Кислое и соленое она различает примерно не хуже человека, но от сладкого, казалось бы, сахарина отказывается. В то же время сахар, смешанный с горчайшим хинином, пчелы преспокойно берут, явно не реагируя на горечь.

Органом вкуса у пчелы является не один только язычок: пчела, вступившая ножкой в каплю сахарного сиропа, сразу отгибает хоботок и принимается вычерпывать корм, чего она никогда не сделает, если вступит ножкой в каплю соленого, например, раствора.

Очевидно, при некоторых условиях пчела может воспринимать вкус и ножками и усиками.

Длинные членистые усики пчелы постоянно находятся в движении. Как и волоски, разбросанные по всему телу, они служат органами осязания. Те же полые усики с их шестью тысячами чувствительных пор одновременно являются как бы обонятельными антеннами.

Пчелы с остриженными усиками не находили корма по запаху.

Роль усиков как органа связи пчел с внешним миром была изучена в серии чрезвычайно кропотливых опытов. Исследованиям подверглись не только пчелы с обоими остриженными сяжками, но и с одним и, наконец, с сяжками, от которых отрезалось разное число члеников. В этих опытах выяснилось, что чем меньше члеников имеется в усиках пчелы, тем слабее ее обоняние.

Итак, для восприятия вкусовых ощущений у пчелы приспособлены и язычок, и ножки, и усики.

Что касается звуков, то до сих пор не установлено, с помощью каких органов они воспринимаются пчелами.

Часть пчеловодов считает на этом основании, что пчела глуха. Другие, наоборот, убеждены, что пчела не только слышит, но, кроме того, чутко улавливает даже легкие сотрясения предметов и колебания воздуха.

Действительно, орган слуха у пчелы не открыт. Однако если с помощью электрогенератора, установленного на определенное число колебаний, воспроизвести звук, издаваемый молодой маткой, недавно вышедшей из маточника, можно видеть, что пчелы на сотах отвечают на этот звук очень характерной реакцией: как и при звуке естественного «голоса» матки, они замирают на мгновение. Больше того: на этот звук отзываются и зрелые матки, еще не вышедшие из маточников. Звуковой сигнал, отправляемый через электрогенератор, определенно доходит до пчел.

И это еще не все.

Недавно с помощью прибора, регистрирующего коротковолновые звуковые колебания, удалось услышать невоспринимаемые вообще человеческим слухом голоса различных пчелиных семей, и беззвучное пение массы пчел, слетевшихся на кормушку с медом, и призывные сигналы пчел, толкущихся у летка улья и на прилетной доске, и даже путевые сигналы, которые подает летящая пчела.

Начав изучение всех этих ультразвуков, производимых пчелами, исследователи пчелиной жизни вступили в область, где все еще неизвестно и где их ждут самые неожиданные открытия.

Чем подробнее изучается работа органов чувств пчелы, тем отчетливее встает перед нами причудливая картина мира, в котором живет рядом с нами это четырехкрылое создание.

Все в этом мире неожиданно смещено, все отмечено фантастическим своеобразием.

Вкус пищи здесь может познаваться лапками. Раздражения обоняния и осязания, переплетающиеся в рядом расположенных нервных клетках, сливаются, как доказывают некоторые исследователи, в одно, незнакомое человеку, ощущение. Голоса и шумы, которые доходят до нашего слуха, оказываются для пчелы беззвучными, хотя она слышит ультразвуки, лежащие за границей человеческого восприятия. Даже обычные краски неба и земли пчелы видят не такими, как люди. Само солнце светит им иначе.

И все же люди успешно исследуют этот «нечеловеческий» мир, узнают о существовании того, о чем они не знали, что они не слышат, чего не видят, чего не чувствуют сами.

«У муравьев иные глаза, чем у нас, - писал Ф. Энгельс, — они видят химические (?) световые лучи..., но мы в познании этих невидимых для нас лучей ушли значительно дальше, чем муравьи, и уже тот факт, что мы можем доказать, что муравьи видят вещи, которые для нас невидимы, и что доказательство этого основывается на одних только восприятиях нашего глаза, показывает, что специальное устройство человеческого глаза не является абсолютной границей для человеческого познания».

Мы знаем уже, что и специальное устройство человеческого уха тоже не является абсолютной границей для человеческого познания.

Марксистская философия давно доказала, что, несмотря на относительное несовершенство органов чувств человека, свидетельства их вполне достоверны и что, опираясь на них, люди могут уверенно двигаться вперед по пути познания. Диалектический материализм неустанно разоблачает одно за другим все ухищрения идеалистов, отстаивающих непознаваемость объективного мира.

«Наши знания о законах природы, проверенные опытом, практикой, являются достоверными знаниями, имеющими значение объективных истин», — учил И. В. Сталин.

«Исторически условны пределы приближения наших знаний к объективной, абсолютной истине, но безусловно существование этой истины, безусловно то, что мы приближаемся к ней», - писал В. И. Ленин.

Ф. Энгельс указывал, что «мы можем доказать правильность нашего понимания данного явления природы тем, что мы сами его производим, вызываем его из его условий, заставляем его к тому же служить нашим целям».

К. Маркс в своих работах неоднократно подчеркивал, что ученый, мысленно воспроизводя действительность, вскрывает ее свойства и законы, благодаря чему человек получает возможность изменять ее в соответствии со своими нуждами, причем человек в практике доказывает «истинность, т. е. действительность, мощь, посюсторонность своего мышления».

Для изучения вещей, для проникновения в сущность явлений, для раскрытия природы процессов и их Движущих сил необходима деятельность мышления, второе, опираясь на показания чувств, под неусыпным контролем практики оказывается дальновидным, чутким и острым орудием познания.

В процессе познания умение воспроизводить явление природы, вызывать его из его условий было и остается одним из самых могучих и доказательных средств установления правильности знаний человека, проверки истинности его представлений о сущности предметов и явлений.

Вот почему мы имеем все основания вполне достоверными считать добытые исследованием знания, приливающие свет на законы, действующие в причудливом, на первый взгляд, мире пчел.

Но природа никогда сама не раскрывает своих тайн.

Раскрытие закономерностей живой природы часто требует огромных жертв труда, терпения, настойчивости. Высокие подвиги ума, подлинные победы воли, рожденной благородным устремлением к точному знанию, живут в тысячах правильно поставленных экспериментов ученых, в тысячах успешно завершенных поисков исследователей. История науки знает множество опытов, поразительных по тонкости замысла и технике исполнения, строгих и обточенных мыслью, прекрасных и воодушевляющих, как истинные творения гениев. Вспомним хотя бы опыты К. А. Тимирязева, в которых изучалось значение разных частей спектра для процессов ассимиляции, протекающих в хлорофилле зеленого растения. Вспомним опыты физика П. Н. Лебедева, взвесившего силу давления, производимого солнечным лучом. Вспомним опыты И. П. Павлова, который по числу капель желудочного сока, вытекающего из трубки, введенной во внутренние органы подопытного животного, регистрировал самые тонкие изменения состояния его нервной системы.

Эти подвиги ума, эти победы воли требуются не только в тех исследованиях, результаты которых озаряют светом целые обширные области фактов и явлений. Они необходимы и при решении маленьких, частных вопросов, выяснение которых представляет будни науки. Немало таких опытов пришлось проделать исследователям, например, и при изучении летной деятельности пчел, при анализе различных устройств их летательного аппарата.

Что дает пчеле возможность летать?

Грудь ее, по размерам значительно уступающая горошине, сверху и снизу охвачена хитиновыми полукольцами, которые покрывают сплетение мышц, приводящих в движение шесть ножек и четыре крыла.

Эти четыре крыла способны нести пчелу по воздуху со скоростью до шестидесяти пяти километров в час, то-есть свыше километра в минуту. С полной нагрузкой пчела летит медленнее, пролетая километр минуты за три.

Скорость холостого полета и полета с грузом удалось определить довольно просто. На измеренных расстояниях — в сто, в пятьсот, в тысячу метров от улья были расставлены кормушки, к которым в течение нескольких дней летали меченые индивидуальными знаками пчелы. Время вылета каждой из улья и прилета на кормушку, а затем время отлета с кормушки и возвращения в улей устанавливалось по хорошо сверенным секундомерам.

Наблюдателям оставалось засекать время и высчитывать скорости.

Прозрачные и отливающие перламутром перепончатые крылья пчелы расчерчены вдоль и вкось креплениями полых жилок. Это - каркас крыла. В спокойном состоянии крылья лежат от груди к брюшку в два слоя, параллельно продольной оси тела.

В полете пчелиное крыло делает за минуту больше двадцати пяти тысяч взмахов, за секунду - четыреста сорок.

При этом сами крылья пчелы полностью лишены мускулов. Закрепленные основаниями между спинным и брюшным полукольцами груди, крылья поднимаются и опускаются краями грудных полуколец, которые образуют здесь сильный рычаг.

Полукольца же приводятся в движение двумя труппами мускулов: одних, расположенных вдоль груди, и других — косых, причем и те и другие крайне бедны нервами, сеть которых обычно в каждом органе бывает тем гуще, чем интенсивнее действует данный орган.

Непонятно было, как же в таком случае при бедности мускулов нервами осуществляется столь быстрая работа крыльев. Ведь нигде в живой природе никто не открывал еще нервномускульных устройств, которые могли бы действовать со скоростью, приближающейся к той, какая наблюдается в сокращающихся мускулах насекомого.

Загадку объяснили скрупулезные анатомические исследования, показавшие, что сокращение продольных мышц груди вызывает растяжение сопряженных с ними косых, и наоборот — сокращение косых растягивает продольные. Функции нервов сводятся здесь только к поддержанию мускулов в деятельном состоянии.

Чтобы разложить работу крыльев на отдельные движения, пришлось применить скоростную киносъемку «лупой времени» - аппаратом, производящим тысячу и больше снимков в секунду.

Когда заснятые такой «лупой» фотографии демонстрируются затем с обычной для кино скоростью — двадцать четыре кадра в секунду, движение воспроизводится замедленным во много десятков раз. Это и дало возможность увидеть на экране важные подробности техники полета.

Анализ снимков показал, что пчела, готовясь к летному старту, подвигает крылья вперед, связывает при этом передние и задние -крылья в два треугольных воздушных весла, которые поднимаются почти под прямым углом к груди.

Скоростная съемка помогла увидеть, как расправленные крылья сразу начинают двигаться, описывая почти полный круг, едва не смыкаясь над спиной и опускаясь вниз, насколько это возможно, чтобы не ударяться о ножки.

Изучение движений крыльев сделало понятным, почему пчела, как геликоптер, с места поднимается в воздух.

Пчеле, работающей на цветках, такая способность совершенно необходима.

Зоолоти-анатомы подробно описали и проанализировали механизм действия крыльев, мускульного двигателя и важных деталей той оснастки, которая обеспечивает маневренность летящей пчеле, способной на редкость быстро и круто менять силу и направление полета. Однако множество существенных подробностей остается все еще не выясненным и ждет исследования. Немало интересного расскажут эти исследования не только биологам, но, может быть, и специалистам по аэродинамике.

Во время полета пчела, в зависимости от условий, по-разному держится в воздухе. Свои девятичленные ножки она использует для перемещения центра тяжести тела: в холостом полете задние ноги оттянуты назад, а при полете с грузом — подогнуты вперед как противовес для смещения центра тяжести.

Возвращаясь в улей, рабочая пчела на лету продолжает щеточками счищать с тела и с ножек (правой — с левой стороны, левой — справа) пыльцу, которую она на лету же спрессовывает и укладывает в особые углубления на задних ножках. Округлые комочки пыльцы (обножка) висят по бокам пчелы наподобие настоящих корзиночек, и в старых детских сказках пчела с обножкой часто изображалась заботливой хозяйкой, спешащей с рынка с двумя корзинками продуктов.

Приземляясь после полета, пчела совершает посадку на шесть точек. При ходьбе, неправильно называемой ползанием, она опирается на три точки, передвигая с каждым шагом две ножки с одной стороны тела и одну — с другой.

Сила, развиваемая пчелой при ходьбе, довольно велика: по шероховатой поверхности пчела способна тащить груз, в двадцать раз превышающий вес ее тела (лошадь, к примеру, везет обычно груз, равный ее собственному весу).

Коготки лапки, то-есть последних члеников каждой из ножек, дают возможность пчеле легко двигаться по вертикальной поверхности, например, сотов или стебля растения, а подушечки между коготками, присасываясь к гладкой поверхности, позволяют быстро ходить даже по отвесно стоящему шлифованному стеклу или по потолку - вверх ногами.

Строение ножек у разных форм насекомых отличается, как известно, исключительно большим разнообразием. Здесь можно видеть множество интереснейших ходильных и бегательных устройств, приспособленных Для применения на горизонтальной плоскости, на наклонных и вертикальных поверхностях, а также для хождения и бега вверх ногами. Немало имеется и ног, так сказать, специального назначения. Назовем здесь прицепные ноги паразитов, прыгательные задние ноги некоторых прямокрылых и блошек, передние прыгательные ноги некоторых видов тлей, плавательные ноги водяных клопов и вертячек, поплавковые и рулящие ноги скользящих о о поверхности воды клопов-водомерок, опорные и гребные ноги живущих - под водой плавунцов и гладышей, хватательные ноги хищных богомолов, роющие и копательные ноги медведок...

Во всем этом ряду собирательные ноги пчел занимают особое место.

Строение каждой пары ножек, форма каждого их членика, расположение и число щетинок и волосков на них показывают, что эти органы представляют собой созданные естественной историей орудия в жизни растений и животных.

«Если слово организм, — писал К. А. Тимирязев, — включает понятие об орудии, то понятие Об орудии предполагает понятие об употреблении, об отправлении, о служебном значении».

Интересно с этой точки зрения подробнее рассмотреть ножки пчелы.

Они служат ей не только для передвижения, но и для сбора корма, строительства сотов, чистки тела. На этих процессах орудийный, служебный характер их строения раскрывается особенно наглядно. Ф. Энгельс называл пчел «производящими животными с органами-орудиями». Наблюдение и показывает, что форма разных щетинок, кисточек, гребней, ушков, шилец, щипчиков, характер сочленений и профили кривизны превращают ножки в орудия если не универсального, то столь разностороннего назначения и в то же время столь совершенные, что они производят впечатление настоящих рабочих инструментов.

Установлено, например, что волоски на передних ножках служат пчеле для собирания пыльцы с передних частей тела и для чистки сложных глаз. В последнем случае они оказываются в некотором роде как бы глазными «веками» пчелы.

В первых члениках лапки передних ножек имеются довольно правильные округлые вырезы, которые, закрываясь шиповатым отростком голени, наглухо смыкаются с ним, образуя сплошные кольцевые гребни, сквозь которые протаскиваются при чистке усики. На голени средних ножек имеется шильце — шпорка, при помощи которой сбрасывается в ячейки обножка, принесенная в улей, Между голенью и первым члеником лапки на задних ножках существуют пыльцевые щипчики, которые используются для формирования обножки.

Окаймленный крепкими и короткими волосками и щетинками участок голени и образует «корзинку», которая уже упоминалась в нашем рассказе.

Но и это еще не все: на задних лапках нетрудно рассмотреть густые щетинки. Ими молодая пчела очень ловко снимает с себя восковые пятиугольные пластинки, выделяемые железистыми клетками на нижней стороне брюшка.

В брюшке помещается и главный орган кровообращения — трубчатое сердце, которому не нашлось места в груди. «Кровь» — гемолимфа — пчелы (вес гемолимфы составляет до тридцати процентов веса всего тела) содержит около трех процентов сахара, а в некоторые периоды жизни насекомого и значительно больше.

Дышит пчела тоже брюшком через несколько пар имеющихся на нем просветов, называемых дыхальцами. Воздух поступает в находящиеся в голове, груди и брюшке воздушные мешки и в пронизывающие все тело трубки трахей. Эти особенности строения дают пчеле возможность сосать нектар, буквально не переводя дыхания.

Беспрерывные движения брюшком - полтораста дыхательных сокращений в минуту — накачивают воздух в воздушные мешки.

Пчела потребляет воздух в разные времена года в разных количествах: зимой в пятнадцать раз меньше, чем летом.

Рядом с сердцем в брюшке помещается медовый зобик.

Если только есть для того хоть какая-нибудь возможность, пчела жадно и безустали сосет корм, до-отказа наливая им зобик, который способен, растянув брюшко, вместить до восьми десятков кубических миллиметров меда и превратить, таким образом, пчелу в настоящий воздушный нектаровоз. Однако жадность, с какой поглощается корм, на поверку оказывается вовсе не прожорливостью. Об этом говорит уже тот факт, что зобик плотно облицован изнутри хитином, который непроницаем для нектара.

Запомним эту анатомическую особенность. Как будет ясно из дальнейшего, она очень важна для понимания биологии пчелы.

На самом конце брюшка спрятано всем известное жало пчелы. Не всем известно, однако, что это орудие защиты пчелы, которое было в далеком прошлом ее яйцекладом, несет на поверхности десять острых зазубрин.

В этих зазубринах жала, не дающих пчеле извлечь его из тела врага, орудийный характер каждой подробности строения органов живого тела снова отчетливо проступает перед нами.

Необходимо сказать, что благодаря совершенствованию методов изучения тканей и отдельных клеток теперь стало известно бесчисленное множество орудийных приспособлений, открытых лишь на предметном столике микроскопа.

Они найдены и в деталях клеток, которыми облицованы трахеи и трахеолы, и в выстилающих тканях кишечного тракта, и в клеточных особенностях разных желез и разных участков покровов тела. Взгляд исследователя везде обнаруживает, что строение любой крупицы живого тела с необходимостью соответствует ее функции. И каждое новое открытие в этой области еще и еще раз подтверждает справедливость замечания Энгельса по поводу того, что «вся органическая природа является одним сплошным доказательством тождества или неразрывности формы и содержания. Морфологические и физиологические явления, форма и функция обусловливают взаимно друг друга».

Пчелиная семья беспрерывно бодрствует. Тысячи внимательных наблюдателей изучали ее, «о никому еще не удалось подметить, чтобы она когда-нибудь «спала».

Но, может быть, это не удавалось потому, что улей всегда осматривался при свете?

— Быть может, мы сами будим пчел, заглядывая к ним в гнездо днем при солнце или ночью с лампами? — спросили себя пчеловоды на одной подмосковной пасеке. - А что, если проследить за пчелами ночью и в полной темноте?

Несколько рабочих пчел из семьи, обитающей в стеклянном улье, были помечены светящимися красками.

Ночью на темной поверхности сотов можно было видеть, как шевелятся, ползают, исчезая и вновь появляясь среди невидимых в темноте пчел, светящиеся точки меток, говорящие о том, что выводы из старых наблюдений точны, что действительно днем и ночью, в ясный и дождливый час, в любой холодный и теплый день семья непрерывно находится в движении.

Поиски и сбор корма, выкормка личинок, доставка воды в улей или выпаривание влаги из нектара, строительство сотов, уборка гнезда и ячеек, вентиляция, охлаждение гнезда или его обогрев, — семье всегда что-нибудь требуется. Одни работы ведутся только днем, другие в основном ночью, третьи - круглые сутки. Многие процессы чередуются, некоторые идут одновременно. При этом все в улье делается только рабочими пчелами, за исключением кладки яиц, которая производится одной маткой. Но матка, отложив яйцо в ячейку, этим и ограничивает свою заботу о потомстве.

Рабочая пчела яиц не кладет; органы воспроизводства у нее настолько недоразвиты, что пчелу в обычных условиях можно считать существом практически бесполым.

Впрочем, свойства пола не совсем погашены в рабочих пчелах. Именно рабочие пчелы являются матерью-кормилицей новых поколений. Выделения кормовых желез пчелы (по мнению одних специалистов — это нижнечелюстные железы, по мнению других — глоточные) представляют «молочко», которым выкармливаются личинки. Ошибочно поэтому считать одну только матку матерью пчелиных потомств. Говорится же: «Не та мать, что породила, а та, что вскормила».

Если почему-либо погибла матка, откладывавшая яйца, молодым пчелам-кормилицам вскоре некому становится отдавать свое молочко, и это так сильно воздействует на их состояние, что они приобретают способность сами откладывать яйца.

Но из яиц, которые откладывают такие пчелы очень беспорядочно (вразброс) и неаккуратно (иной раз по нескольку в одну ячейку), выводятся одни самцы-трутни. Пчел, кладущих яйца, и называют трутовками.

Превращение бесплодной пчелы в «полуплодовитую» трутовку лишний раз дает возможность убедиться в том, как перемена корма меняет свойства живого существа.

Надо, впрочем, здесь же сказать, что в биологии пчел пример трутовок в этом смысле еще не самый выразительный.