МАТКА И ЕЕ СВИТА

   Чем отличается матка от рабочих пчел по внешним 
признакам и по поведению. — Деятельность матки 
и развитие пчелиной семьи. — Еще о формообразующей 
роли пищи. - Как выглядит в натуре охрана личинок 
от воздействия внешних условий. — Что происходит 
в обезматочившем улье. 

Если самого опытного пчеловода попросить показать живую матку в гнезде, то и он не сразу найдет ее в гуще рабочих пчел, копошащихся на сотах.

Рабочих пчел — десятки тысяч, а матка одна. Увидеть ее поэтому не просто. Зато опознается она с первого взгляда: матка в полтора-два раза крупнее рабочей пчелы. И более округлая голова с шире расставленными и значительно большими, чем у рабочих пчел, боковыми фасетчатыми глазами, и сдвинутое на лоб троеточие простых глаз, и некоторые, не сразу заметные, особенности строения двенадцатичлениковых усиков, и отсутствие восковых желез, и ножки, лишенные приспособлений для сбора пыльцы, и яйцеклад — кривое четырехзубчатое жало, которое весьма пугливая вообще матка избегает пускать в ход против внешних врагов, — все это отличает ее от рабочей пчелы. Далеко за концы сложенных и сравнительно слабых крыльев выдается продолговатое, слегка заостренное брюшко матки, в которое запрятаны два яичника, каждый примерно из ста-двухсот яйцевых трубочек.

Иногда уже через пятьдесят-шестьдесят часов после рождения молодая матка, вышедшая из просторной желудеобразной ячейки, свисающей с нижней грани сотов или прилепившейся на их плоскости, совершает ориентировочный облет, во время которого знакомится с местоположением улья и окружающей местностью.

Через несколько дней она отправляется в брачный полет и вскоре после оплодотворения приступает к яйцекладке.

В здоровой семье матка откладывает яйца (пчеловоды говорят: червит) каждый день, начиная с конца зимы и до осени. Сначала суточная кладка исчисляется десятками яиц, позже — сотнями. В разгар яйцекладки общий вес полутора тысяч яиц, откладываемых маткой за сутки, равен ее собственному весу. По этому можно судить, как интенсивно идет в ней обмен веществ. Всего за сезон матка сносит тысяч полтораста-двести яиц. Они весят в сто с лишним раз больше ее тела.

Подсчитано, что курица, например, сравнялась бы с пчелиной маткой в относительном весе снесенных ею яиц, если бы могла круглый год ежедневно откладывать по два десятка яиц, то-есть примерно по яйцу в час.

День и ночь ходит матка по сотам в поисках пустых и исправных ячеек, в которые она то и дело всовывает голову, как бы для детального осмотра. Остановившись, матка подтягивает брюшко вперед и продвигает его в глубь намеченной ячейки, чуть-чуть поворачиваясь по ходу часовой стрелки, будто ввинчиваясь в соты.

Только после этого откладывается в ячейку яйцо, прикрепляемое, вернее - устанавливаемое, на дно яйцекладом.

Пчелы, постоянно окружающие матку во время ее блужданий по сотам, образуют вокруг нее кольцо свиты (так оно называется еще с тех пор, когда матку считали царицей). Среди пчел свиты, обычно обращенных головой к матке, можно видеть и молодых, недавно рожденных, которые бережно ощупывают матку усиками, как бы знакомясь с ее запахом. Но они скоро уходят, уступая место другим. Кормилицы же остаются в свите подольше.

Плодовитость матки во многом зависит от особенностей семьи, в которой она развивалась, выращивалась, а также от того, много ли кормилиц выкармливали личинку. Чем лучше выкормлена личинка, тем больше яйцевых трубок разовьется в теле матки, тем больше яиц сможет она откладывать.

Но реальная яйценоскость матки не окончательно предрешается условиями ее воспитания, ее выкармливания.

Количество яиц, откладываемых ею, определенно зависит также от того, сколько кормилиц ее окружает в период червления.

Когда в семье достаточно кормилиц и пищи для них, матку кормят обильно, и она откладывает много яиц. Если же кормилиц в семье почему-либо мало или запасы корма недостаточны, снижается и яйценоскость матки.

Таким образом, в нормальных условиях матка кладет обычно столько яиц, сколько семья может выкормить пчел.

Однако яйценоскость матки может определяться не только составом свиты и запасами корма.

Советские пчеловоды тщательно прохронометрировали в стеклянном улье рабочий день матки.

Секунда за секундой наблюдалось ее поведение, сантиметр за сантиметром измерялись отрезки пути, пройденного ею на сотах.

Многодневные наблюдения показали: на сотах с пустыми ячейками матка проделывает для откладки одного яйца в среднем один сантиметр пути; откладка яйца занимает в среднем полминуты. Отложив десятка три яиц, матка отдыхает и принимает пищу от пчел свиты. Расход времени на отдых, в пересчете на одно яйцо, составляет около шести секунд. Всего на кладку одного яйца, на дорогу и на отдых тратится немногим больше сорока секунд.

Так как в сутках двадцать четыре часа, матке, которая за это время почти сто раз успевает принять пищу, в сущности, просто не остается времени, чтобы отложить больше двух тысяч яиц.

Эти величины выведены, разумеется, как средние. В особо хороших семьях рекордно плодовитые матки при благоприятных условиях могут отложить за сутки три тысячи яиц и больше.

Начиная червить, матка откладывает яйца подряд, двигаясь по спирали то на одной, то на другой стороне сотов и постепенно увеличивая радиус засева.

На правильно засеянных сотах часть, занятая расплодом, по форме более или менее приближается к кругу. Он выписывается по ходу часовой стрелки теми еле заметными поворотами тела, о которых только что говорилось. Благодаря концентрированному, «кучному» засеву экономится время червящей матки. А благодаря тому, что засев ведется, как правило, с двух сторон сотов, для пчелиной семьи существенно облегчается утепление ячеек с детвой.

Но по мере того как соты заполняются яйцами, развивающимися из них личинками и куколками, а также заливаются медом и забиваются перши, которые доставлены в улей взрослыми рабочими пчелами, матке приходится все больше и больше времени тратить на поиски свободных ячеек. Их с каждым днем остается меньше, и путь для откладки каждого следующего яйца становится поэтому длиннее.

Матка просто уже из-за одной только тесноты не успевает отложить даже тысячи, потом даже восьмисот, а потом и того меньше яиц в день.

А чем меньше яиц откладывает матка, тем малочисленнее становится окружающая ее свита и тем реже подкармливают ее кормилицы.

Все эти обстоятельства и надо учитывать при объяснении долго казавшейся таинственной способности матки откладывать много яиц весной, вплоть до главного взятка, к началу которого семья разрастается, накапливая летных пчел, и, наоборот, сокращать яйцекладку во время главного взятка.

Здесь действуют, конечно, и другие причины, связанные с состоянием всей семьи, с ее «ответами» на условия внешней среды. Все они, вместе взятые, находят выражение, между прочим, и в тесноте, возникающей в гнезде во время богатого взятка.

Естественно поэтому, что с весны численность семьи благодаря массовому выходу молодой пчелы все время увеличивается, а затем в связи с сокращением яйцекладки начинает уменьшаться.

Из откладываемых маткой в обычные ячейки пчелиных яиц выводятся рабочие пчелы. Трутни выводятся из яиц, откладываемых маткой (как правило, с весны) в ячейки, несколько большие по размеру. Зарегистрировано немало отклонений от этой нормы, но все такие исключения в основном только подтверждают общее правило.

Сама матка выводится из яйца, отложенного в особой формы просторную ячейку — мисочку — основание маточника, на который пчелы расходуют воска раз в сто с лишним больше, чем на обычную пчелиную ячейку.

Но если семья осталась по какой-либо причине без матки, рабочие пчелы могут превратить в маточник любую ячейку с яйцом или достаточно молодой пчелиной личинкой.

В обычной ячейке из этого яйца вышла бы рабочая пчела — одна из десятков тысяч бесплодных тружениц улья. С момента выхода из ячейки и до последнего удара сердца в брюшке она провела бы всю свою шестинедельную (летом) жизнь в безустанной трудоподобной деятельности в улье на сотах и под открытым небом в полете и на цветках.

Здесь, в ячейке, превращенной пчелами в маточник, пчеле, которая выйдет из того же яйца, уготована полная перемена судьбы.

Вместо меда с пергой, которые примерно с четвертого дня жизни составляют корм пчелиной личинки в обычных ячейках, маточная личинка все время получает от кормилиц то острое, с кисловатым привкусом молочко, которым ;в первые три дня жизни кормятся все личинки без исключения.

Тщательные анализы, проводившиеся многочисленными исследователями (один из них проанализировал молочко, собранное из десяти тысяч маточников), показали, что личинка матки получает в корме больше жиров и белков и меньше сахара по сравнению с личинкой рабочих пчел.

Есть, конечно, и другие различия в этом корме, изучение которого, в сущности, только начато. Недавно в маточном корме обнаружено большое количество пантатеновой кислоты и других витаминов, которых, однако, не находят в корме взрослых личинок рабочих пчел.

Глубочайшие изменения производит с личинкой эта особая пища.

Ведь матка отличается от рабочих пчел не только внешне, но еще больше по роду деятельности. Она не посещает ни одного цветка, не собирает ни миллиграмма нектара, ни пылинки цветня. Способная прожить три-четыре года и даже пять лет — чуть ли не в пятьдесят раз дольше, чем рабочая пчела летних поколений, почти безвыходно (точнее сказать, безвылетно) проводит она жизнь в вечных сумерках улья, где день и ночь, весной и летом бродит по сотам, откладывая яйца.

Имеется уже немало доказательств тому, что превращение рядовой личинки в матку произведено в основном переменой корма.

Когда пчелиная семья почему-либо вынуждена выводить себе матку не из молодой личинки, а из личинки более взрослой, которой вскоре предстояло бы перейти полностью на «общую» пищу — смесь меда с пергой, такие матки оказываются уже неполноценными. Как бы обильно ни кормили личинок, матки все же рождаются мелковатыми и почти не отличаются по размеру от рабочих пчел. Следует также отметить, что они недолговечны.

Среди них встречаются даже матки с меньшим количеством яйцевых трубочек в яичниках, с восковыми зеркальцами, с корзиночками для обножки на задних ножках, как у рабочей пчелы.

Эти промежуточные формы — рабочих пчел с признаками матки и маток с признаками рабочей пчелы — удается теперь получать и в опытах.

Если перенести в несколько маточников личинки рабочих пчел разного возраста — от шести до девяноста шести часов после выхода из яйца — и, наоборот, если несколько маточных личинок (перенести таким же образом в нормальные пчелиные ячейки, можно при достаточной сноровке получить две серии взаимопереходных типов от полноценной матки до обычной рабочей пчелы.

Именно поэтому из личинки рабочей особи вырастает пчела, которая способна при определенных условиях превратиться в яйцекладущую трутовку, а личинка маточная, попробовавшая пчелиного корма, может вырасти в матку, которая по ряду признаков похожа на рабочую пчелу.

Итак, у медоносных пчел из яиц, отложенных маткой в одинаковые ячейки, вылупляются личинки, которые соответственно получаемому корму и уходу вырастают или бесплодными рабочими пчелами, или плодовитыми самками-матками.

Но как, в таком случае, понять пример пчел мелипон?

У них пустые ячейки заправляются кормом заранее. На дно ячеек складывается грубый корм, на самый верх кладется слой пищи более нежной. На этот-то слой матка мелипона откладывает яйцо, после чего ячейка сразу запечатывается. Вылупившаяся под крышкой личинка находит в ячее корм, принимается поедать его и быстро растет. Наконец личинка добирается до грубой пищи на дне ячейки, поедает и ее и затем, все под той же крышкой, окукливается.

Получается, что никакого влияния на ход развития своего потомства пчелы мелипоны как будто оказывать не могут: все личинки выкармливаются у них, невидимому, одинаково. И однакоже в семье мелипон имеются и бесплодные рабочие пчелы и плодовитые самки-матки.

Откуда же эти разные формы? Может быть, дело все-таки не в корме, как мы решили, глядя на медоносных пчел, а в природе снесенного маткой яйца?

Так и до сих пор думают некоторые из биологов.

Между тем и природа мелипоны подтверждает формообразовательную роль корма. Исследования показали, что одинаково выкармливаемые мелипоны и рождаются одинаковыми, а дальнейшие изменения и образование разных форм происходят лишь после рождения: одни пчелы (и их большинство) начинают кормиться «просто», они живут как рабочие и остаются ими до конца своих дней; другие же (их совсем немного) получают особого состава маточный корм. Родившись, как и их сестры, бесплодными рабочими, они продолжают развиваться после выхода из ячейки и превращаются в плодовитых самок-маток.

Как убедительно еще раз доказывается этими примерами решающее для живой природы влияние усвоенной организмом пищи, влияние условий жизни! Как наглядно подтверждается здесь правильность основы основ мичуринской биологии!

Нормальная семья пчел живет, как правило, только при одной матке.

Забота рабочих пчел об единственной полноценной самке колонии проявляется ими так последовательно и настойчиво, что она бросается в глаза каждому, кто наблюдает жизнь улья.

Еще не рожденную матку, зреющую в своей восковой колыбели, пчелы окружают неотступным вниманием.

Пока маточная ячейка открыта, у входа в нее, постоянно толпясь, дежурят пчелы, из которых то одна, то другая ныряют в ячейку для кормления.

Когда маточник запечатан, новые пчелы облепляют его со всех сторон своими телами. Стоит температуре чуть-чуть понизиться, как эти пчелы, быстро переминаясь с ножек на ножки, перебирая крыльями и непрерывно вздрагивая, как в ознобе, начинают обогревать собой маточник.

Молодая, только что вернувшаяся из брачного полета матка тотчас окружается пчелами. О том, как они ухаживают за маткой, кладущей яйца, уже говорилось.

Если случилась беда, и семья гибнет от голода, матка продолжает получать корм до тех пор, пока в гнезде есть хоть одна живая пчела, способная двигаться. Последняя капля меда последним движением последней пчелы, которая сама умирает от голода, отдается матке.

Всем этим пчелы наглядно и зримо демонстрируют некоторые из тех скрытых вообще процессов, которые делают наследственность устойчивой, консервативной.

Анализируя такие явления, академик Т. Д. Лысенко приводит в своих работах пример двух растений проса, одно из которых весило с корнями, стеблями и метелкой около килограмма, а второе — меньше грамма.

Эти растения выросли в резко различных условиях: первое — на очень богатой, второе — на очень тощей почве.

Один куст был тяжелее другого в тысячу раз.

Растения же, выращенные из семян, собранных с просяного великана и с просяного карлика, разнились в общем незначительно. «Хотя кусты и развились резко различные, уклоненные в противоположные стороны от нормы, но те процессы, от которых в наибольшей степени зависит продолжение рода, снабжались пищей и количественно и качественно близко к норме. Ведь размер семян у этих в тысячу раз различающихся по весу друг от друга кустов получился (почти один и тог же. Далее, зародыши в этих семенах, как самая главная часть, еще меньше разнились друг от друга. И, наконец, наиболее существенные части зародышей, наверное, еще в меньшей степени разнились».

Все это совершенно естественно и закономерно. В здоровом организме, пишет академик Т. Д. Лысенко, невозможна «уравниловка» в снабжении различных процессов нужными элементами пищи. Наиболее важные процессы и органы наиболее строго оберегаются и от нехватки и от избытка питания.

У животных, как и у растений, здесь всемерно соблюдается и количественная и качественная норма.

В жизни пчелиной семьи, в уходе за маткой тоже вполне отчетливо наблюдается это отсутствие «уравниловки».

Пчелы скармливают матке, кладущей яйца, только выделения своих молочных желез. Значит, как бы ни была разнообразна пища, собранная пчелами, она доходит до матки уже коренным образом переработанной, преобразованной в молочко.

Пчелы свиты образуют — такова их природа — как бы живой фильтр, которым семья со всех сторон окружает матку.

Если скормить пчелам подкрашенный безвредной краской мед, кормовая медоперговая кашица, складываемая в ячейки взрослых личинок, оказывается тоже окрашенной. Молочко же и в этом случае остается чистым. Белизна его всегда безупречна и наглядно подтверждает тот факт, что через пчел-кормилиц семья профильтровывает воздействия внешних условий, так или иначе отраженных в качественных различиях собранного пчелами корма.

Сами кормилицы, питающие матку и личинок, в свою очередь тоже бдительно оберегаются природой семьи. Пчелиная семья устроена так, что пчелы-кормилицы предохранены от прямого воздействия внешних условий, которые могли бы слишком грубо и резко сказаться на количестве и качестве корма, производимого ими для питания личинок.

Здесь надо только добавить, что для охраны маточных личинок фильтр, каким являются кормилицы, видимо, недостаточен.

Личинки, как всякий молодой организм, а эмбрион особенно, весьма податливы к воздействиям условий; если помнить об этом, то неудивительным покажется, что личинкам матки предоставлена как будто возможность, проявляя присущую всему живому избирательность, отбраковывать часть неподходящей для них почему-нибудь пищи. Не потому ли маточные личинки и получают все время много корма, так много, что несъеденные остатки его всегда обнаруживаются на дне маточников после выхода маток? Правда, когда молодые созревшие матки отсиживаются в маточниках, ожидая возможности выйти, они в некоторых случаях пробуют грызть хранящийся на дне запас корма.

Кстати сказать, этот корм сухим может годами храниться не портясь.

Несколько иначе обстоит дело с наиболее молодыми личинками рабочей пчелы и трутня.

В первые три дня их жизни, на самых ранних этапах развития, пока они более всего податливы к изменениям внешних условий, которые могут дойти до них с пищей, они, как и личинка матки, содержатся под усиленной охраной, в многослойной блокаде.

С четвертого дня одно кольцо блокирующих личинку фильтров снимается и личинка рабочей пчелы начинает получать корм более грубый и более коротким путем доставленный извне.

Эти подробности очень важны для понимания биологии пчелиной семьи, ее природы, ее наследственности и отчасти также для понимания того, почему отбор человека не создал до сих пор культурной породы пчел.

Продолжение рода — самый важный процесс в жизни растительного и животного организмов, и пчелы всячески охраняют и берегут матку, пока она, выполняя свое назначение, исправно кладет яйца.

Многократно описаны картины суматохи и смятения, охватывающих семью после исчезновения матки.

Каждый пасечник знает, что в этих случаях пчелы начинают «встревоженно и растерянно» ползать по прилетной доске и по наружным стенкам улья.

Внутри улья признаки тревоги еще более явственны. Здесь долго не прекращается безостановочный бег обгоняющих одна другую пчел. Через четыре-пять часов после того, как матка изъята, бег отдельных пчел сливается в настоящий поток. Сотни насекомых уже не бегут, а как бы скользят по сотам вкруговую, подгоняя себя легкими взмахами трепещущих крыльев.

Если в гнезде не осталось яиц или молодой червы, из которых может быть выведена новая матка, потеря матки способна привести к окончательной гибели такую «осиротевшую» семью.

Но если только матка исчезла, оставив в сотах яйца и молодых личинок, пчелы обезматочившей семьи, расчистив на сотах место вокруг облюбованных ячеек, быстро начинают перестраивать и вытягивать их, превращая каждую такую ячейку в просторную мисочку - основу аварийного (свищевого) маточника.

После того как первые ячейки начали перестраиваться в мисочки, волнение в семье утихает, но жизнь все же не входит в обычную колею: пока новая матка не родилась, пчелы менее усердны в сборе корма, не строят сотов и так раздражительны, что к их улью лучше без нужды не подходить.

Зато, едва матка вышла из маточника, иной раз уже и по движению у летка становится заметно, что порядок в семье восстановлен. И пчелы в улье, похоже, даже жужжат веселее...

Не просто дается пчелиной семье выведение новой, молодой матки. И все же чужих маток, воспитанных в других семьях, пчелы принимают крайне недружелюбно, а часто и вовсе отказываются принимать. Подсадка чужой матки в семью всегда может окончиться неудачей. Считают, что пчелы отличают чужую матку по запаху, но дело, видимо, не только в этом. Применяется бесчисленное множество хитростей, имеющих целью обмануть бдительность пчел, однако ни один прием не может еще считаться вполне надежным. Пчелы, бывает, загрызают даже чужие запечатанные маточники, которые пасечник пробует подставить им в гнездо.

Все эти широко известные факты говорят о том, что пчелиная семья испытывает потребность только в своей матке.

И, как многие растения, у которых удаление верхушечной ростовой почки приводит к пробуждению и закладке новых почек в разных местах, семья пчел, потерявшая матку, закладывает обязательно несколько маточников.

Отобранные для выведения маток молодые личинки получают питание, положенное маткам. В остальном жизнь семьи течет попрежнему, без каких-нибудь заметных изменений.

Бывает и так, что матка перестает почему-либо удовлетворять семью, и пчелы сами закладывают новый маточник, в котором будет выращена новая самка на смену старой.

В свете описанных и других подобных фактов очевидной становится вся ошибочность старых взглядов, согласно которым матка, окруженная всеобщим «почитанием» пчел, является если не «царицей», то «главой колонии» или, наоборот, «слугой общины».

Если уж требуется аналогия, то она может быть, пожалуй, такой: пчелиная матка — это точка роста и одновременно «узел кущения» семьи, ее ростовая и одновременно плодовая почка.