ШЕСТИНОГИЕ КУКУШКИ

 Все, что я слышал о кукушке, 
возбуждает у меня большой 
интерес к этой замечательной птице... 
Здесь очевидная тайна, но ее 
не легче разгадать оттого, 
что она очевидна. 
          И. П. Эккерман. Разговоры с Гёте

...Из слепых землянок пробираются на волю воздушные создания, разодетые в великолепный, богато расцвеченный бархат. Их зовет свет, и они бросаются ему навстречу с неумолчной песней, носятся, блистая крыльями, купаются в солнечных лучах. И опускаются на цветочные венчики — самые нежные, изящные и душистые произведения природы, воспетые поэтами как гигантские живые самоцветы. В глубине каждого запрятана капля сладкого клада. Всех, кто к нему добирается, обязательно покрывает сухая золотая пыль: и тогда они принимаются обирать ее с себя и не устают набивать сыпучим золотом карманы...

Чем не сказка?

Но волшебные сказки никак не обходятся без мрачных злодеев.

Шмели, настоящие шмели, о которых до сих пор шла речь, могли бы об этом злодее сказать словами известной поэмы французского романтика Альфреда Мюссе «Декабрьская ночь»: «...Вошел бесшумно незнакомец, весь в черном, похожий на меня, как брат. И рядом сел...»

Злодей, одетый в черное и похожий на шмеля, как брат, — это шестиногая кукушка. Научное название ее — Пситирус — снова возвращает нас из области энтомологии в сферу этимологии, а дальше к этологии.

Пситирус по-гречески — шепчущий, подчеркивает характерную примету этих насекомых. Они действительно, если такой оборот позволителен, «летают шепотом». Но почему бы, собственно, так не говорить? Разве неверно, что шмели летают шумно? За это, мы знаем, они и прозваны Бомбус.

О Пситирус энтомологи узнали значительно позже, чем об обычных шмелях: через три четверти столетия после того, как Линней оповестил ученый мир о существовании земляных пчел. Впервые Пситирусы описаны в 1836 году в первом'томе «Естественной истории перепончатокрылых насекомых» французским систематиком Сен-Фаржо Лепелетье.

И он же заметил, что, как бы ни казались между собой похожи кукушки и шмели ряда видов, задние ножки их обязательно отличаются. У Пситирус они узкие и не имеют корзинок для сбора пыльцы. Да для чего, собственно, такая корзинка тому, кто никогда не собирает корма, не фуражирует? А Пситирус может посещать цветы, брать из них нектар и пыльцу, но только для собственного пропитания. Гнездовых запасов они не пополняют и гнезда сами не строят.

Чтоб вывести свое собственное потомство, Пситирус пробирается в гнезда настоящих шмелей Бомбус, и эти воспитывают потомство кукушек, чаще всего уничтожающих расплод хозяев. Пусть это кукушкам не всегда удается сразу, приходится иногда выдержать стычку с обитателями гнезда, особенно если семья сильная. Пситирус таких схваток не боится. Они рождаются готовыми к войне не на жизнь, а на смерть. Их хитиновый скелет значительно плотнее шмелиного. У Бомбус, например, перепонки между брюшными кольцами совсем тонкие, и понятно почему: брюшко должно растягиваться, когда шмель заливает зобик нектаром, чтоб доставить сладкий груз в гнездовые чаши. Заполненное до отказа брюшко шмеля чуть не вдвое разбухает. А Пситирус все это ни к чему: им нет нужды набивать свой зобик, и их межкольцевые перепонки представляют не эластичную пленку, а хитиновую прочную броню.

Третья пара ножек шмелей-кукушек, узкая, не имеет корзинки для сбора пыльцы

Более массивный хитиновый мундир не дает брюшку кукушек распластываться, плотнее прижиматься к кровле пакета, насиживая расплод. Но Пситирус и этой заботой не обременены. А так как они ни обножки не собирают, ни пакеты с расплодом не утепляют, то волоски, покрывающие их хитин, и реже и короче, чем у шмелей.

Зато жало у них длиннее, а челюсти острее, с крепкими зубцами, и ранят сильнее, чем шмелиные.

В общем, как мы можем заключить, шмели-кукушки и лучше вооружены и надежнее защищены... Надежнее, но все же не безупречно. Даже отличившийся при осаде Трои герой греческого мифа, закаленный в волшебной воде подземной реки Стикс, знаменитый Ахиллес не был вполне забронирован: его пятка, как известно, осталась уязвимой. Отсюда и пошло на всех языках выражение: «ахиллесова пята»... В хитиновых латах Пситирус, которые шмелиное жало не прокалывает, тоже есть изъяны. Во-первых, конец брюшка, а во-вторых, зона между головой и грудью, проще — «шея». Потому-то, несмотря на превосходство воинского оснащения, Пситирус все же может пасть в схватке с настоящими шмелями.

Одна любопытная черта строения Пситирус до недавнего времени оставалась неизвестной. Теперь доказано, что язычок, которым Пситирус вылизывает и высасывает нектар из цветков, короче, чем у Бомбус, в чьи гнезда они проникают.

Отсутствие корзинки для сбора пыльцы, брюшко, которое не может увеличиваться в объеме, крошечный зобик, короткий хоботок — все это подтверждает: Пситирус ни для гнездовой работы, ни для фуражировки не пригоден.

Еще одно отличие шмелей-кукушек от настоящих шмелей представляется чертой не самих насекомых, а семейной: существуют только две формы Пситирус — самцы и самки, рабочих у них нет.

Они им и не нужны: что оставалось бы делать рабочим тех видов, которые гнезд не строят, в медовые и пыльцевые склады запаса не собирают, корм едят, собранный другими, расплод не насиживают?

Потому-то кукушки отчаянные лежебоки и сони. Их самки просыпаются по крайней мере на месяц позже, чем основательницы гнезд, в которые Пситирус, выйдя из зимней норки, проникает. Да и что могли бы делать самки Пситирус, если б появлялись ранней весной?

Пусть настоящие шмелихи полетают, выберут место для гнезда, как следует поработают, оборудуют норку, смастерят первые чаши для меда, загрузят их, засеют личиночник яичками, выкормят детву, доведут ее до окукления... Вот когда в гнезде появятся не требующие питания куколки рабочих в коконах, тут самая пора Пситирус! В гнезде, захваченном кукушкой, все, что требуется, будут делать рабочие шмели.

И в странах Восточного, и в странах Западного полушарий виды Пситирус имеют каждый если и не один, то два излюбленных вида настоящих шмелей, чьи гнезда они ищут и куда стремятся. И по внешности кукушки обычно похожи именно на этих, «своих» шмелей. Обычно, но не обязательно.

Перезимовавшая самка-оса

У одного из Пситирус — лабориозус — на шмелей импациенс или ваганс больше всего похожи самцы... Но в гнезда-то вторгаются не самцы, а самки... В чем же тут назначение сходства, в чем смысл «подражания»?

Пситирус аштони проникает в гнезда Бомбус аффинис или террикола: и у хозяев и у их, вежливо говоря, гостей, ни самки, ни самцы нисколько между собой не схожи.

Чем же объясняется в одних случаях подобие самок или самцов кукушек и шмелей и в чем в другом случае причина их несхожести? Это тоже еще не известно. Буквально на каждом шагу сталкиваешься с вопросами, ожидающими исследования.

И вот еще один: М. Н. Римский-Корсаков предупреждал, что обнаружить поселение шмелей непросто. Как же справляются с задачей кукушки? Что указывает им дорогу? Одни летают «по пятам» за фуражирами, работающими на цветах. Какая-нибудь самка люкорум срывается с одного соцветия, переносится на другое, а следом, не отставая, беззвучно настигает ее темная тень Пситирус богемикус. Насекомых разделяют несколько секунд полета. В конце концов шмелиха люкорум направляется домой. Богемикус но отстает. Люкорум исчезает в летке, а следом появится и кукушка. Другие ведут себя не так: они сами ищут гнездо. Но по каким признакам опознают цель? Что их приманивает? Звук жужжания, доносящийся из гнезд? Может быть, потому Пситирус и летают низко, на бреющем полете? И сами к тому же летают так тихо, словно стараются не выдать себя, не предупредить стражу, охраняющую гнезда? Но ведь и Пситирус и Бомбус лишены органов, воспринимающих воздушные колебания. А вдруг кукушек привлекает запах, льющийся из летков, над которыми они на небольшой высоте пролетают? Допустим, действительно дело в запахе гнезда, расплода... В таком случае обонятельные поры на усиках Пситирус должны извлекать из воздуха соответствующие ароматические позывные. Очень интересно...

А теперь вообразите себе, что вы с товарищем взяли на заметку одно шмелиное гнездо, решили с утра пораньше переселить его в улеек, принести шмелей к себе. Прикрыв головы сетчатыми накомарниками, одев перчатки, один осторожно разбирает траву, вскрывает гнездо, второй аккуратно пододвигает под основание сота широкую острую лопату... И тут на открытый сот сверху камнем падает темнокрылая кукушка. Едва ее удается убрать и положить в морилку, на сот снова невесть откуда шлепается еще Пситирус. Насекомое сразу прячется под коконы, так что его непросто извлечь... Наконец и вторая кукушка помещена в морилку. Появляется третья...

Сверху — кукушка Пситирус богемикус, посредине шмель — Бомбус люкорум; когда крылья у них расправлены, насекомые хорошо различимы. Но стоит им сложить крылья, прикрыв верхнюю часть брюшка, и они становятся удивительно похожими

Но не летали же они этак, ожидая, когда вы соберетесь вскрывать гнездо. А раз не летали, значит, ароматические сигналы с необычайной быстротой распространяются вокруг и дают поразительно точную информацию о местонахождении гнезда.

До чего же, однако, далеко должны разноситься призывные волны, чтоб за несколько минут вызвать столько ищущих? А может, сигналы вовсе и не ароматические?

Да, здесь есть над чем подумать.

Исследователь вскрыл купол шмелиного гнезда и подвел лопату под сот. Сразу в воздухе закружила кукушка. Она без церемоний отогнана, а сот отложен в сторону. И тут как раз на место, где находилось только что изъятое гнездо, камнем падает другая кукушка. Не обнаружив цели, она безуспешно бегает по земле вокруг и около. Сот отнесен еще дальше, прикрыт коробкой, и в течение получаса над оставшимся голым фундаментом гнезда появляется еще несколько кукушек. К соту ни одна из них и близко не подлетела.

Завтра утром, в 10 часов 30 минут, тот же сот принесен на старое место и кое-как прикрыт травой. Через 12 минут рядом опускается кукушка, бегает вокруг, отлетает, вновь возвращается, опять неудачно, приближается к гнезду на расстояние в 5—6 сантиметров, но так и не находит его.

Похоже, будто в систему каких-то далеко слышных пеленгов ворвались помехи, нарушившие точность ориентировки.

Самое удивительное, что гнезда тех шмелей, которые с такой загадочной силой привлекают к себе Пситирус, для оседлой жизни кукушки непригодны. Это не больше чем временные укрытия, гостиницы. Здесь они устраивают себе привал, отдых и кормятся, вернее, перекусывают по дороге к гнезду того вида, где, говоря языком моряков, окончательно бросают якорь и становятся на прикол.

Кукушка ведет себя в гнездах одних шмелей как тихий «втируша», в других — как бесцеремонный грабитель.

Вот что писал видный шмелевед Ф. Следен о первом варианте поведения кукушки: «Пситирус втирается в доверие к постоянным обитателям гнезда и делает это так успешно, что хозяева скоро перестают проявлять к ней враждебность». И другие наблюдатели подтверждают: кукушки входят в некоторые шмелиные гнезда «воровато», держатся здесь до поры до времени «осмотрительно, осторожно»...

Схватка двух самок-кукушек Пситирус рупестрис

«Старейшина гнезда — шмелиха, — добавляет Следен, — постепенно свыкается с присутствием чужака, впадает в уныние, заметно теряет интерес к судьбе потомства и так грустна, так грустна, словно предчувствует свое мрачное будущее. Она больше не возглавляет живую общину: черная туча нависла над ней».

Завершим элегическое сообщение Следена: шмелиха перестает откладывать яички, насиживать расплод, бродит по гнезду как неприкаянная, потом погибает.

А кукушка первые три-четыре дня держится действительно в тени, за это время приобретает запах хозяйского жилья, затем быстро обегает всех обитателей гнезда, будто проверяя их отношение к себе. На рабочих шмелей, сохраняющих спокойствие, внимания не обращает, а тех, кто проявляет враждебность, атакует: кусает жвалами, хватает передними ножками, может, вцепившись лапками в опушение на груди, свалить с ног...

Однако жало в ход не пускает. Постепенно эти схватки становятся все более короткими и редкими, наконец, кукушка прекращает нападения и, опустошив личиночник, сама принимается откладывать в него яички, для чего она, собственно, в чужое гнездо и пробралась...

Теперь рассмотрим второй вариант возможного хода событий.

Едва прорвавшись в гнездо, кукушка добирается до шмелихи и зажаливает ее. Так поступают, в частности, кукушки рупестрис и весталис. Ликвидировав шмелиху и став самозванной хозяикои гнезда, кукушка уничтожает все яички, всех личинок в пакетах, оставляет только куколок в коконах: эти не требуют ухода, а тепло выделяют. Оно в доме необходимо, так как кукушка откладывает в выпотрошенный ею пакет свои яички. Выкармливать потомство Пситирус будут рабочие Бомбус, которые выйдут из коконов и примутся собирать нектар и пыльцу... Здесь, как видим, шестиногие кукушки действуют несколько иначе, чем их пернатая тезка: та предоставляет будущему птенцу расправиться с выводком хозяев, а шестиногая сама устраняет соперницу.

Когда кукушки находят оставшиеся без шмелих гнезда подходящих для них видов, а это не так уж редко, они устраняют рабочего шмеля, который заменил шмелиху, выпивают мед из зобика жертвы, опустошают пакет с чужим расплодом, становятся главой общины сирот. Во всех до сих пор приведенных примерах кукушка-захватчица более или менее быстро или медленно осваивает шмелиное гнездо.

Обнаженный стилет жала

Но так бывает все же не всегда. Кукушка может быть встречена в гнезде до крайности враждебно. Вся община приходит в ожесточение, начинается яростная схватка. И, в отличие от описанных выше, не утихает, не прекращается. На кукушку отовсюду набрасываются злобно жужжащие шмели. Просто невозможно рассмотреть, как развиваются события в этой свалке, но результат ясен: кукушка зажалена насмерть! Если в сильное гнездо шмелей, не мирящихся с вторжением Пситирус подсадить кукушку, то уже через минуту можно пинцетом подцепить и поднять с сота целый клубок сцепившихся насекомых. Кукушка будет в, центре и, конечно, уже бездыханна. Правда, и часть рабочих шмелей также зажалена в этой неразберихе, возможно, даже не кукушкой, а сестрами.

Наконец, наблюдаются и такие случаи, когда кукушка, наоборот, нисколько не беспокоит старую шмелиху, даже если та как ни в чем не бывало продолжает откладывать яички. Здесь потомство и той и другой воспитывается совместно рабочими шмелями, разумеется, хозяйскими.

Выходит, есть кукушки, способные ужиться с шмелихой, есть и шмелихи, не обращающие внимания на кукушек... Да, а вот двум кукушкам в одном гнезде жизни нет. Здесь неизбежна смертельная схватка! Нередко одна, зажалив другую, так крепко схвачена погибшей, впившейся жвалами в основание крыла или за ножку, что победительнице никак не удается высвободиться целой и невредимой. Словно в «Сказке о золотом петушке»: «Без шеломов и без лат, оба мертвые лежат, меч вонзивши друг во друга...»

Но в шмелином роде известно одно племя — это Фервидо-бомбус скорикови, он же Бомбус фервидус, которое и не уживается с пробравшейся в гнездо кукушкой и не изгоняет ее, не меряется с ней силами. Можно подумать, что шмелиные мудрецы-хитрецы фервидус изобрели неожиданный способ уклоняться от боя в невыгодных для себя условиях. Отношение к кукушке в гнезде шмелей Фервидобомбус самое миролюбивое. Ни один рабочий не нападает на нее, не вцепляется жвалами, не хватает ножками и, уж конечно, не пробует жалить. Наоборот, то один, то другой, столкнувшись с гостьей, спешит отдать ей капельку нектара, он смазывает ею тело Пснтирус. Пока это делают первые два-три шмеля, кукушка не испытывает от сладких подношений никаких неудобств. Но постепенно все тело насекомого покрывает липкая масса, заклеивающая дыхальца, залепляющая глаза и усики. Кукушка становится полностью беспомощна, почти как в крыловской басне: «Так потчевал сосед Демьян соседа Фоку и не давал ему ни отдыху ни сроку...»

Но Фока — ему повезло,— на свое счастье, успел сбежать от чрезмерно хлебосольного Демьяна и его великолепной ухи... Кукушке приходится хуже, она захлебывается, задыхается.

В итоге Фервидобомбус скорикови не знает бед, причиняемых кукушками. И надо же шмелю, который непрошеных гостей медом мажет и в меду топит, присвоить имя фервидус, что значит кипучий, пылкий... Им куда больше пристало бы прозвище «коварный», «каверзный», а если рассмотреть повадку с другой точки зрения — «находчивый», «не промах»...

Казалось, всем прочим шмелям полезно перенять изобретенный Фервидобомбус способ бескровной самозащиты. Но если б так случилось, Пситирус начисто исчезли бы с лица земли и здесь просто не о чем было бы рассказывать... Однако почему Пситирус продолжают пробираться в гнезда неприступных фервидус — тут есть над чем задуматься.

Вообще говоря, кукушкины повадки представляют разновидность паразитизма: один вид питается за счет другого. В гнезде, куда внедрилась кукушка, настоящие шмели обычно уже не оставляют потомство, способное продолжать род. У Пситирус же материнский инстинкт крайне обеднен. Но это все же не какая-нибудь блоха, роняющая яички где попало, на волю случая. Кукушка оставляет яички только там, где есть кому за ними присмотреть.

Мы нашли у шмелей два типа самок: основательниц и продолжательниц. Вторые не могут закладывать гнезда сызнова и стремятся проникнуть в уже начавшие разрастаться общины. Выходит, эта черта поведения, так сказать, в крови у всех Бомбус, представляя зародыш паразитического нрава кукушек, у которых все самки стали сплошь продолжательницами, но при этом потеряли большую часть материнских талантов, главное, совсем перестали производить рабочих. У паразитических организмов часть способностей всегда отмирает, угасает, а другие чрезмерно развиваются. Такой чрезмерно развитой особенностью шестиногих кукушек стала скороспелость личинок. Они растут значительно быстрее шмелиных и в этом тоже оправдывают данное им прозвище.

Вскоре после того, как из коконов вывелись самцы и самки Пситирус, они начинают брачные полеты; самцы погибают, а самки принимаются искать место, где можно перезимовать.

И в осеннюю слякоть, и в трескучие морозы они спокойно будут почивать до наступления устойчивого тепла.

Кукушки водятся почти всюду, где обитают настоящие шмели, даже в Заполярье, хоть весна и лето здесь настолько коротки, что даже и настоящим шмелям приходится жить по особому расписанию.

Незнакомец, одетый в чужое и похожий на шмелей, как брат, не единственный враг их. Множество есть у шмелиной породы других недругов, подчас не менее зловредных.

Шестиногие кукушки