ПЧЕЛОВОДСТВО В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Вторая мировая война явилась тяжелейшим испытанием для нашего народа. Она потребовала величайшего напряжения фронта и тыла, унесла миллионы жизней, породила невиданные страдания и разруху, перестроила экономику. Как и другие отрасли народного хозяйства, пчеловодство с первых до последних дней войны служило фронту.

В результате оккупации основных свеклосеющих и сахаропроизводящих районов страны пчеловодство стало важнейшим источником ценнейшего сахаристого продукта — меда, который значительно восполнил недостаток сахара и занял одно из первых мест среди других сладких веществ. В самые трудные военные годы было обращено особое внимание правительства на развитие общественного и приусадебного пчеловодства, увеличение числа семей, чтобы лучше использовать огромные запасы нектара, которыми располагала страна и которые бесцельно пропадали без пчел.

Мед шел в города и промышленные центры. Десятки тысяч тонн его отправляли в госпитали и на фронт.

Служил обороне и воск, в котором остро нуждалась военная промышленность. Им бесперебойно снабжались оборонные предприятия. Воск использовался в самолетостроении, при производстве танков, артиллерийских орудий, парашютно-десантного имущества, электрооборудования, лыжной мази. Много требовалось его и медицине.

Своей опылительной работой пчелы значительно повышали урожай бахчевых, садовых, гречихи, подсолнечника и других сельскохозяйственных культур, что помогало продовольственному снабжению армии и тыла.

Пчеловодство переживало большие трудности: прекратили работать заводы по производству пасечного инвентаря и оборудования, закрылись многие ульевые предприятия и вощинные мастерские. Оказались захваченными врагом многие районы высокоразвитого пчеловодства, число пчелиных семей резко сократилось. Перестал выходить журнал «Пчеловодство» — единственное периодическое издание.

Фактически все мужчины-пчеловоды, способные воевать, были призваны в армию и находились на фронте. Отцов и мужей, сыновей и братьев заменили женщины, подростки и старики. Они приняли на свои плечи всю свалившуюся на них тяжесть — становились пчеловодами и работали за троих, возглавляли бригады, топили воск на заводах, преподавали в пчеловодных школах и на курсах, вели исследования в опытных пчеловодных учреждениях, эвакуированных в глубокий тыл.

Немало пришло на пасеки неопытных и совершенно не знакомых с пчеловодством новичков. Это не могло не отразиться на состоянии пчеловодства. Их пришлось учить на краткосрочных курсах. В одногодичных школах по ускоренной программе готовили заведующих пасеками, а в техникумах — специалистов среднего звена.

В годы войны, несмотря на трудности, шла широкая курсовая подготовка пчеловодов. В 1942 году только в РСФСР на курсах пчеловодов обучалось более 7 тысяч человек, в 1943 году — почти 12 тысяч, а в конце войны — свыше 16 тысяч человек. В самое тяжелое и опасное время действовали курсы по пчеловодству в Московском университете, организованные Всероссийским обществом охраны природы. Занятия проводили ученые университета. Здесь готовили пчеловодов для обслуживания коллективных, общественных и индивидуальных пасек. За годы войны сотрудники Горьковского сельскохозяйственного института подготовили на курсах более 500 бригадиров-пчеловодов. В Институте пчеловодства организовали заочную подготовку пчеловодов на курсах массовой квалификации, восстановили высшие пчеловодные курсы, открыли аспирантуру по подготовке научных работников. Отрасли очень нужны были квалифицированные кадры.

Широко было поставлено обучение раненых воинов и инвалидов войны, которые по состоянию здоровья вынуждены были оставить прежнюю специальность и не в силах были выполнять тяжелую физическую нагрузку, но вполне могли заниматься пчеловодством или на общественных пасеках, или на домашних.

Ученые, специалисты пчеловодства, опытные пасечники-мастера добровольно, не требуя никакого вознаграждения, шли в военные госпитали и клиники, проводили с ранеными беседы, читали лекции, знакомили их с жизнью пчел и пчеловодством, рассказывали о целебных свойствах меда и других продуктов, о пользе, которую приносят пчелы народному хозяйству. Раненые воины получали новую профессию.

Пчеловодство оказалось отраслью, доступной человеку, даже потерявшему руку или ногу. Возвратившись домой, многие начинали заниматься пчеловодством. На колхозных пасеках часто можно было видеть пчеловодов в солдатских сапогах и гимнастерках, вчерашних фронтовиков, сменивших винтовку на пасечную стамеску. Они трудились, набирались опыта и поправляли здоровье.

За годы войны выросли и умножились ряды мастеров высоких медосборов, которые хорошо знали пчел и умели работать с ними. Пчеловод колхоза «Белка» Тасеевского района Красноярского края Д. И. Иванов в 1943 году получил в среднем по 190,8 килограмма меда от пчелиной семьи. Одна семья-рекордистка дала 327 килограммов меда. Ростовские пчеловоды С. М. Рева и М. С. Петренко в том же году откачали по 157 килограммов меда от каждой семьи. Передовики были в каждой области и крае.

Навсегда вошли в историю пчеловодства подвиги женщин-пчеловодов военной поры. Они были достойны фронтовиков. Их девиз — в труде, как в бою, — требовал большого напряжения физических и нравственных сил. Они знали: мед и воск нужны фронту так же, как танки и самолеты, как хлеб, и делали все возможное и невозможное, чтобы получить больше продукции. Сами кое из чего мастерили ульи, рамки, деревянные медогонки, выдалбливали кормушки, с рассвета дотемна трудились на пасеках.

Научные учреждения по пчеловодству оказывали конкретную помощь производству — повышению медосборов и размножению семей, внедрению опыта передовиков. Научно-исследовательский институт пчеловодства приблизил тематику исследований к запросам фронта. Одна из тем — изучение лечебных свойств меда. В ее разработку были подключены более 40 лечебных учреждений — медицинские научно-исследовательские институты, эвакогоспитали и больницы Москвы, Томска, Фрунзе, Свердловска, Рязани, Иркутска и других городов. Пожалуй, никогда прежде продукты пчеловодства не изучались на таком высоком профессиональном уровне, хотя об их лечебной силе люди знали с глубокой древности.

В результате коллективного труда многих ученых-апидологов, биологов, биохимиков, медиков и врачей-клиницистов установлено сильное лечебное действие пчелиного меда. Мед не только накладывали на раны, но и зашивали внутрь мягкой ткани после удаления осколков и пуль, даже пломбировали закристаллизовавшимся медом полости костей после хирургической операции. Он уменьшал боли, вызывал рост новых образований ткани, способствовал заживлению ран, плохо поддававшихся лечению, ускорял выздоровление раненых. Сравнительная оценка медов разного происхождения показала, что полифлерный мед обладает более сильными бактерицидными и лечебными свойствами. Были выработаны и способы применения меда при лечении наружных огнестрельных ран и внутренних болезней, которым успешно пользовались во многих военных госпиталях и хирургических клиниках.

Положительное действие меда сказывалось на улучшении состава крови и общего состояния больных, перенесших тяжелые операции. Главным управлением эвакогоспиталей была издана специальная инструкция о применении меда для лечения раненых.

В качестве наружного средства при лечении ран, особенно медленно заживающих, испытывались препараты прополиса. Опыты дали весьма положительные результаты. Прополис активно способствовал образованию первичного кожного покрова. К сожалению, пчеловодство поставляло прополиса в госпитали очень мало. Способы его производства еще не были разработаны.

И в прошлых войнах, в частности во время англобурской войны (1900), препарат из прополиса применялся для залечивания огнестрельных ран. Перед второй мировой войной немецкие врачи и фармакологи не случайно усиленно интересовались лечебным действием прополиса. Пчеловоды Германии возле пасек высаживали деревья-прополисоносы, применяли различные приспособления в ульях для сбора прополиса. Только в послевоенное время прополис, как и другие продукты пчеловодства, нашел широкое применение в медицине.

Сотрудниками Института пчеловодства была предложена кустарная переработка отходов воскобойных предприятий, конечный продукт которой оказался неплохим заменителем воска при изготовлении обувного крема, необходимого для армии. Это дало большую экономию воска, так нужного оборонной промышленности.

На временно захваченной территории пчеловоды проявили мужество, спасая пасеки от разорения фашистами. С риском для жизни они раздавали ульи по домам в надежде, что после освобождения они возвратятся обратно. Пчел скрывали, отвозили подальше в глухую степь, заросшую бурьяном, или в лес, куда немцы боялись заглянуть, прятали в подсолнухах, с похолоданием — закапывали во рвы и траншеи, мед тайно раздавали людям, зарывали кадки с медом в землю, чтобы он не достался фашистам.

Непоправимый ущерб нанесли оккупанты пчеловодству. Они грабили пасеки, уничтожали пчел, вывозили их в Германию. В разоренных и сожженных деревнях чудом сохранялись по две-три семьи пчел. От некоторых пасек осталось только по нескольку пустых рамок. В Белоруссии, Смоленской, Ленинградской, Новгородской, Курской областях пчеловодство было почти полностью уничтожено. В Белоруссии от довоенного пчеловодства осталось менее 5 процентов семей. Из 39 тысяч пчелиных семей на колхозных пасеках Смоленщины удалось сохранить только 41 семью. На Украине истреблено 90 процентов семей. В РСФСР в районах, подвергшихся оккупации, из 1 миллиона 545 тысяч пчелиных семей разорено 1 миллион 122 тысячи семей. В Ставропольском крае немцы разграбили 427 колхозных пасек. В Латвии из 223 тысяч пчелиных семей уцелело 20 тысяч, которых пчеловоды сумели укрыть.

Особенно зверствовали фашисты перед отступлением. Они выламывали весь мед, уничтожали соты и пчел, сжигали ульи, инвентарь, постройки.

Полуразбитые корпуса, груды камней, кирпича и мусора, сгоревшие склады, разрушенные цеха — вот что осталось от Таганрогского механического завода пчеловодного оборудования после освобождения. То же стало с восковощинными и ульевыми предприятиями. На Украинской опытной станции пчеловодства сожжены здания с богатым лабораторным оборудованием и ценной библиотекой. Фашисты разрушили хозяйство Боярского пчеловодного техникума, разграбили пасеку, разгромили аудитории.

Многих пчеловодов немцы угнали в Германию.

По мере освобождения территории от оккупантов хозяйства восстанавливали пчеловодство. Еще гремели вражеские орудия, а пчеловоды уже начинали организовывать пасеки. «Как только немцы были выбиты из нашего села, — рассказывал старший пчеловод колхоза «Червоный колос» Запорожской области И. М. Удод, — успела стихнуть перестрелка, а я уже бросился к пчелам. Посмотрел на пасеку, сердце сжалось: ни одного улья не осталось, только колышки торчат, да и на стеблях бурьяна кучками повисли уцелевшие пчелы. Подобрал я кое-какие остатки ульев, наскоро сколотил взломанные корпуса, нашел несколько ящиков из-под снарядов и их использовал в дело. С этих пчел и началась наша пасека». Так было почти повсюду. В такой же степени пострадало и приусадебное пчеловодство.

Вслед за отодвигающимся на запад фронтом сразу же начали завозить пчел в освобожденные районы из южныx разведенческих питомников.

С каждым годом наращивали мощь пчелоразведенческие хозяйства, возрождались и вступали в строй ульевые мастерские и предприятия, изготовляющие инвентарь, налаживалось восковощинное производство. В вощине пчеловоды испытывали особо тяжелые затруднения. Постепенно восстанавливалась промышленность, обслуживающая пчеловодство. В последний год войны только в РСФСР было отремонтировано и изготовлено около 300 тысяч ульев. Возобновивший производство Таганрогский завод пчеловодного инвентаря дал 3500 медогонок и более 10 тысяч дымарей.

Феропонт Петрович Головатый

В районы, пострадавшие от оккупации, перевезено почти 14 тысяч пчелиных семей. С такой же энергией шло восстановление пчеловодства и в других союзных республиках.

Не счесть трудовых подвигов пчеловодов в годы Великой Отечественной войны. Венцом патриотических дел стал великий почин саратовского пчеловода Феропонта Петровича Головатого. Когда фашисты подошли к Волге и над нашей Родиной нависла смертельная опасность, Ф. П. Головатый внес из своих личных сбережений 100 тысяч рублей на постройку боевого самолета. «Я решил, — говорил Головатый, — отдать на строительство самолета все свои сбережения. Сейчас, в грозные дни войны, каждый из нас, не жалея средств и жизни, должен оказать помощь своей Родине, Красной Армии. Провожая недавно своих двух сыновей и трех зятьев на фронт, я дал им наказ: «Бить, беспощадно бить немецких захватчиков!». А со своей стороны я обещал детям помочь Красной Армии колхозным самоотверженным трудом». Это был пример гражданского служения отечеству, нравственный подвиг во имя Родины (рис. 37).

Рис. 37. Митинг летчиков, посвященный передаче боевого самолета — подарка Головатого

Весть об этом прозвучала как призыв к всенародной мобилизации средств на оборону страны. Невиданных размеров приобрело патриотическое движение по оказанию помощи фронту. Миллионы советских людей откликнулись на этот призыв. Они отправляли на фронт теплые вещи, белье, подарки, вносили в фонд обороны деньги, драгоценности, покупали боевую технику и передавали ее армии. В короткий срок на строительство самолетов, танков и пушек были собраны большие средства. Только военно-воздушным силам передано в 1943 году 1360 боевых самолетов.

Почин Головатого горячо поддержали пчеловоды страны и последовали его примеру. Многие боевые машины — истребители и штурмовики, танки и самоходные пушки, сокрушавшие врага, — несли на своем борту имена пчеловодов.

Ростовские передовые пчеловоды С. М. Рева и М. С. Петренко передали в фонд обороны 475 тысяч рублей и подарили госпиталям 220 пудов меда.

По танку купили донецкие пчеловоды И. И. Задорожный и И. Я. Стрижак, а запорожец В. А. Виноградчий и харьковчанин И. А. Жадан — по истребителю.

Сибирский пчеловод В. Е. Игошин внес на строительство самолета 110 тысяч рублей и вручил его приемному сыну Володе Плотникову. Майор Плотников, на борту истребителя которого была надпись: «От Игошина Василия Ефремовича», — уничтожил 16 самолетов врага, много живой силы и техники. Героически погиб майор В. Плотников, сражаясь на грозной боевой машине. Пчеловод купил еще один самолет и подарил его своему земляку трижды Герою Советского Союза А. И. Покрышкину. До конца войны воевал на нем прославленный летчик.

Пчеловод колхоза «Гражданский свет» Россошанского района Воронежской области М. А. Поляничко купил для Красной Армии три боевых самолета. На три истребителя внесла деньги из своих сбережений землячка Головатого пчеловод колхоза «VII съезд Советов» Куриловского района Саратовской области А. С. Селиванова.

Мужественно сражались танкисты на своих грозных «Т-34», на броне которых было начертано: «Оренбургский пчеловод». Целая танковая колонна была построена на средства оренбургских пчеловодов. Ростовские пчеловоды собрали свыше миллиона рублей на эскадрилью самолетов «Пчеловод Дона». Пчеловоды Михайловского района Воронежский области передали 1 миллион 200 тысяч рублей на постройку эскадрильи «Михайловский пчеловод».

В 1943 году Ф. П. Головатый купил второй самолет и вновь вручил его своему земляку гвардии майору Б. Н. Еремину взамен первой, износившейся в тяжелых боях машины. На этих истребителях летчик сбил 15 вражеских самолетов.

В День Победы 9 Мая 1945 года боевой самолет с надписью «Феропонт Головатый» приземлился на центральном берлинском аэродроме. Это символизировало итог беззаветного труда и возвышенного нравственного подвига пчеловодов страны, внесших свой вклад в Победу.

За годы войны сильно поредели ряды старых работников пчеловодства. Многие из них, защищая Родину, пали в бою.

Долго еще будет ощущать наша отрасль эту невосполнимую потерю, залечивать нанесенные войной глубокие раны. Но за войну выросли и новые кадры. Среди них творцы невиданных, рекордных медосборов. История пчеловодства может гордиться ими.