Глава I. Как живут и работают пчелы

Крылатые труженицы

Если в погожий, солнечный день в поле или на лугу сорвать головку красного клевера и вырвать из нее пучок розовых цветков, можно разглядеть и даже попробовать сладкий бесцветный сок — нектар. В белом кончике каждой трубочки цветка он стоит столбиком и просвечивает сквозь стенки цветка, точь-в-точь как ртуть в стеклянной трубке термометра.

Мы буквально ходим около меда, топчем ногами сахаристый нектар, который выделяют во время цветения полевые сорняки, луговые цветы и многие возделываемые на полях растения. Этот драгоценный, но рассеянный мельчайшими капельками, сладкий сок способны собирать и запасать только пчелы. Сгущенный и переработанный пчелами, принесенный в улей и сложенный в восковые соты, жидкий нектар быстро «созревает», превращаясь в чудесный дар природы — густой ароматный мед.

Во время одного вылета пчела собирает и приносит в улей 30—35 миллиграммов — сравнительно большую каплю нектара. Превращаясь же в мед, нектар теряет за счет испарения влаги почти две трети своего веса. Поэтому для сбора одного килограмма меда пчелы должны сделать от 120 до 150 тысяч вылетов, осмотрев при этом около 5 миллионов цветков. Каждая чайная ложка попадающего к нам на стол меда добываемся упорным трудом почти двухсот насекомых, работающих днем и ночью в течение всего лета. Но из собранного меда пчелы только небольшую, обычно пятую или десятую, часть могут отдать человеку. Мед является основной пищей как взрослых насекомых, так и беспрерывно вскармливаемого молодого поколения пчел (расплода).

В течение года пчелиная семья расходует на питание - 80—90 килограммов меда.

Собрать такое большое количество меда пчелы могут только благодаря тому, что каждый медоносный цветок через особые железки — нектарники — выделяет сахаристый сок беспрерывно, подобно тому, как неиссякаемой струей поступает вода в колодец, и в течение дня один и тот же цветок может отдать нектар нескольким пчелам.

В поисках добычи пчелы летают дальше чем за 2 километра от улья, обследуя огромную территорию, превышающую 1200 гектаров, и работают в поле от восхода солнца до вечерней зари.

И в вёдро и в ненастье — ветер и непогоду, не вылетая только в очень холодные и в дождливые дни, упорным трудом добывают пчелы свой ежедневный корм, запасают на зиму около 20 килограммов меда и 2—3 килограмма цветочной пыльцы, которая в основном расходуется на выкормку расплода и является единственным азотистым (белковым) кормом взрослых насекомых. Все излишки меда, оказавшиеся к концу лета в улье, забирает человек.

Если выйти на цветущий луг и внимательно присмотреться к цветам, можно увидеть, как на пышном клевере, сиреневой герани, высоких розовых васильках в одиночку работают пчелы. То и дело перелетая, они торопливо осматривают цветок за цветком, деловито обследуют десятки и сотни растений, капля за каплей набирая в медовый зобик сладкий, драгоценный груз. Тут же одновременно пчелы собирают и цветочную пыльцу с пыльников распустившихся растений, смачивают ее слюной, смешанной с нектаром, и, склеенную, складывают в «корзинки» — особые углубления на задних ножках.

Вот, наконец, пчела собрала полный груз, оторвалась от последнего цветка, расправила крылья, поднялась на несколько метров от земли и устремилась домой. Если последовать за ней, то пчела прямехонько приведет на пчельник, к своему жилью.

На пасеке окрашенные в разные цвета (чтобы пчелы не путались и не блуждали) ровными рядами стоят ульи — небольшие деревянные домики без окон и дверей. Здесь на небольшом участке земли уживаются и продуктивно работают десятки, а часто и сотни пчелиных семей. В воздухе от снующих взад и вперед пчел стоит несмолкаемое мелодичное жужжанье.

Из единственного узкого отверстия улья — летка — то в дело вылетают насекомые и беспрерывной вереницей уносятся вдаль. Другие возвращаются домой, тяжело опускаются на леток и торопливо входят в темную глубину улья. Третьи словно только что побывали на мельнице и измазались в муке. Они на задних лапках несут в улей белые, желтые, оранжевые, фиолетовые комочки цветочной пыльцы, в которой с ног до головы испачкались во время работы.

В каждом улье обособленно живет одна семья пчел. Когда пчеловоду понадобится содержать в одном улье, рядом, две семьи, он должен разделить улей сплошной перегородкой и для каждой семьи сделать отдельный леток, иначе пчелы вступят в драку.

К вечеру все пчелы собираются в улей и с наступлением темноты прекращают вылеты в поле. Но жизнь в улье не замирает в течение суток ни на одну минуту.

В огромной, но крепко спаянной семье пчел установлен удивительный распорядок. Старые, опытные пчелы и днем и ночью сторожат вход в улей. Они не пропустят в свое жилище не только осу или шмеля, но и пчелу, прилетевшую из другого улья полакомиться готовым медком. (Пчелы, когда нечего взять в поле, ищут добычи около ульев и не преминут напасть и разграбить слабую семью, если не доглядит пчеловод).

Сложно ульевое хозяйство пчел. В нижнем этаже — гнезде и в летней запасной надставке—магазине — находится более двадцати восковых сотов, заключенных в аккуратные деревянные рамки. В этих сотах насчитывается более 150 тысяч отдельных ячеек, которые служат для вывода молодых пчел, либо заняты медом и пыльцой.

В верхнем этаже улья находятся соты—кладовые для меда, внизу — огромное количество «детских комнат» — ячеек, предназначенных для вывода потомства. Пчелы, непрерывно вырабатывая теплоту, поддерживают в гнезде постоянную температуру около 35 градусов, почти равную температуре человеческого тела.

Чтобы понизить температуру воздуха в улье, на дне его и в легковом отверстии длинной шеренгой выстраиваются «вентилирующие» гудящие пчелы, освежая взмахами крыльев воздух своего жилища, От ритмических ударов десятков и сотен крыльев воздух, напоенный медовым ароматом, сильной струей вырывается из отверстия улья.

В нижних участках сота расположены более просторные — трутневые ячейки, «колыбельки» для вывода самцов, — трутней. В боковых рамках хранится перга (хлебина) — пчелиный хлеб, изготовленный пчелами из цветочной пыльцы.

Сбоку гнезда, на крайних, еще не отстроенных рамках висят гирлянды пчел. Это пчелы-строительницы оттягивают новые белоснежные соты.

«Молочком», вырабатываемым молодыми пчелами, а затем смесью, составленной из меда и перги, выкармливаются личинки, из которых со временем разовьются взрослые пчелы. Молодняк окружен исключительной заботой. В течение шести дней, пока будущая пчелка находится в открытой ячейке в стадии личинки, заботливые и неутомимые «няньки»—пчелы-кормилицы посетят ее несколько тысяч раз. А ведь в разгар сезона в семье одновременно выкармливается около десяти тысяч личинок!

Старые, лётные пчелы, принеся ношу нектара, не задерживаются в улье. Они передают нектар молодым, нелётным (еще не научившимся летать) пчелам, которые и складывают его в ячейки. Много раз перенесут они нектар из одних ячеек в другие — повыше. Когда же он превратится в готовый продукт — мед и будет наглухо запечатан восковыми крышечками (что уже говорит о зрелости продукта), пчеловод выкачивает его из рамок при помощи особой машины — медогонки (центробежки).

Чистота и гигиена в улье вызывают изумление. Не только соты, но даже стены и пол улья всегда содержатся в опрятности. Мусор, попадающий на дно улья, немедленно выбрасывается вон. В течение длинной зимы (более 150 дней) убранные в помещение и лишенные возможности вылетать из улья, пчелы скапливают кал в задней кишке и освобождаются от него только весной, во время первого очистительного облёта.

Во избежание вредоносных сквозняков щели и ненужные проходы в улье заделываются воском или пчелиным клеем. Помещение все время проветривается. Продукты питания тщательно укрыты — запакованы в ячейках восковыми крышечками. Все это, конечно, достигается упорной, кропотливой работой пчел, способной вызвать восхищение и удивление.

У пчел особенно ярко проявляется инстинкт защиты своего жилища. При малейшей тревоге они дружно набрасываются на врага. Вместо погибших насекомых в бой вступают всё новые и новые отряды, пока враг не будет обращен в бегство. Даже извечный враг пчел — лакомка и громила медведь — часто обращается в бегство и где-нибудь, спрятавшись в безопасности, долго зализывает изжаленный, распухший нос, единственное уязвимое для пчел место на огромном, покрытом густой шерстью теле. Пчелы живут в семье настолько дружно, что, даже если иссякнут кормовые запасы, они делятся между собой остатками корма и, если умирают от голода, то почти все сразу.

Хотя пчелы и хорошо защищают свое жилище, умеючи, можно вынуть из улья весь мед и не быть изжаленным. Как и другие насекомые, пчелы не переносят запаха дыма.

Эту издавна приобретенную насекомыми (пчелами, комарами) особенность ученые объясняют тем, что им, обитателям лесов, запах дыма говорил о приближении лесных пожаров, которые раньше так часто возникали в лесах. Инстинкт самосохранения вынуждал пчел немедленно покинуть жилище (дупло дерева). Это предположение подтверждается и тем, что пчелы, населяющие открытую местность, как показывают наблюдения над этими пчелами, не боятся дыма. При подкуривании дымом пчелы, следуя тысячелетиями вырабатывавшемуся инстинкту, бросаются к меду, запасаясь им на дорогу.

Пчела с наполненным медом желудочком становится менее подвижной; ей уже трудно сгибать брюшко, что она вынуждена сделать, чтобы Дымарь ужалить.

Пользуясь несложным приспособлением — дымарем, пчеловод «усмиряет» — вынуждает пчел наполнить желудочек медом и не спеша, спокойно приступает к выполнению необходимых работ в улье. Чтобы лишить пчел возможности жалить в лицо, пчеловод надевает легкую тюлевую сетку.

Ужаление пчелы смертельно для насекомых, но безопасно для человека. Однако пчелиный яд, проникая под кожу, вызывает сначала кратковременную жгучую боль, а затем безболезненный отек, который держится дня три. Но постепенно организм человека привыкает к ужалениям, вырабатывает иммунитет, и тело перестает опухать, хотя боль остается той же. Ужаления пчел считают даже полезными, предохраняющими от заболевания ревматизмом.

Старые, опытные пчеловоды настолько свыкаются со своей профессией, что, работая на пасеке с утра до вечера, не надевают сетки, а при ужалении так быстро и искусно вынимают жало, что пчелиный яд почти не успевает проникнуть под кожу.