Заготовка пищи шмелями

Накопление в шмелином гнезде запасов меда и цветочной пыльцы связано с включением в процесс добывания пищи сравнительно большого числа рабочих особей. Это побудило многих этологов искать механизмы, регулирующие активность членов шмелиной семьи, связанную с добыванием пищи. В частности, А. Бриан (1952), занимавшийся этим вопросом, заметил, что иногда сборщики пыльцы, побывав в гнезде, но не освободившись от своей ноши, вылетают и кружатся некоторое время у входа в гнездо. Это напоминает сигнальное поведение безжалых пчел. Однако другие авторы, наблюдая за внутригнездовым поведением шмелей, посетивших медоносные растения или приманки с раствором сахара различной концентрации, не обнаружили, чтобы они специфическим поведением или акустическими сигналами пытались привлечь к себе внимание и оповестить других членов семьи об обнаруженном ими источнике пищи. Шмели-сборщики, возвратившись в гнездо, сразу же складывают свою ношу в предназначенные для этой цели восковые ячейки. Как исключение, передают иногда матке-основательнице (К. Мишенер, 1972). Этот трофический контакт проявляется в своеобразной форме: матка атакует появившегося в гнезде сборщика, который отрыгивает на дно гнезда часть содержимого медового зобика, и она забирает (слизывает) этот корм.

Интересные и разносторонние исследования механизмов регулирования деятельности шмелиной семьи при добывании пищи провел У. Якобс-Иессен (1959). Автор приучил 11 рабочих земляных шмелей Bombus terrestris из семьи, состоящей примерно из 500 особей, посещать кормушку с 50%-ным раствором сахара на расстоянии 6,6 м от гнезда. В течение шести дней меченные краской шмели посетили кормушку 1157 раз, но за все это время ни один новичок не появился у кормушки. Аналогичный результат получен в 10-дневном опыте на небольшой семье полевых шмелей В. agrorum, когда меченые рабочие особи посетили кормушку 463 раза. Особенно показательны результаты, полученные У. Якобс-Иессеном в опытах на шмелиной семье (250 взрослых особей), содержавшейся в вольере, которая имела запас углеводной пищи, полностью потребляемой в течение ночи. Это вынуждало шмелей ежедневно заниматься добыванием пищи. В качестве пищевой приманки использовали раствор сахара, которым наполнили цветки живокости. Эти цветки, посещаемые четырьмя мечеными сборщиками, выставляли в вольере примерно на один час, после чего на столько же убирали. В течение каждого из этих чередующихся периодов подсчитывали количество немеченых шмелей, вылетающих из гнезда. В результате за все время опыта немеченые шмели вылетали 206 раз. Из этого числа только 31% вылетов пришелся на время, когда в вольере находились цветы, посещаемые мечеными шмелями. Итак, большая часть шмелей вылетала из гнезда в то время, когда приманка была изъята из вольера и, следовательно, пищевые запасы семьи не пополнялись.

Опыты У. Якобс-Иессена убеждают, что принос сборщиками корма не только не активизирует, а, напротив, тормозит активность других шмелей по добыванию пищи. Отсюда можно заключить, что активность шмелиной семьи, связанная с добыванием пищи, регулируется ее запасами в гнезде. Это подтверждают опыты А. Бриана (1952), который стимулировал вылеты шмелей, удаляя у них пищевые запасы и затормаживая летную активность, добавляя мед или раствор сахара в медовые ячейки.

Запах доставляемой в гнездо пищевой ноши, как и сама ноша, не активизирует членов шмелиной семьи. К запаху ноши сборщиков безразличны не только новички, но и особи, ранее посещавшие этот источник пищи. Запах цветков, видимо, не запоминается и не принимается во внимание шмелями-сборщиками при повторных посещениях одного и того же растения. Местонахождение медоносов, вероятнее всего, шмели запоминают исключительно по форме, цвету и пространственному расположению визуальных ориентиров.